Она приподняла подрагивающую руку и невольно засмеялась: кольцо пришлось точно впору.

– Как ты узнал?

– Твой размер? – улыбнулся Ули. – Мне Инге подсказала.

Лиза восторженно кинулась целовать любимого, да с таким пылом, что повалила его на кровать.

– Это «да»?

– Это «да»! Да! – закричала Лиза, надеясь, что ее вопль счастья не заглушит ни закрытое окно, ни гул машин и он облетит весь Веддинг, Митте, Восточный и Западный Берлин – целый мир. – Да, Ули Нойман, я выйду за тебя замуж!

Через несколько часов Лиза открыла глаза и отметила, что прямоугольники солнечного света на потолке вытянулись и порыжели.

– Мне пора домой, – прошептала она и легонько потормошила дремлющего Ули. – Пауль скоро придет с работы, а он хотел уехать на дачу пораньше.

Ули со стоном перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку.

– Ты и так дома, – глухо пробормотал он, не поднимая головы. – Оставайся. Побудь со мной, а потом сходим куда-нибудь с друзьями, расскажем им хорошую новость.

Лиза перекатилась на край кровати, спустила ноги на голый пол и сделала себе зарубку на память, что в квартиру, помимо прочего, нужно купить ковер.

– Ты же знаешь, я и сама рада бы остаться, но мне надо идти: я же обещала. – Она дошла до угла комнаты, подняла с пола брошенные там колготки и опять села на край кровати. – Теперь все точно изменится.

– Само собой, – вздохнул Ули. Сейчас восточные немцы с пугающей частотой бежали из ГДР, и ревностные социалисты из числа друзей и родственников примут в штыки решение Лизы выйти замуж за весси [4] и переехать в другую половину города. Коммунистическая ГДР функционировала по принципу плановой экономики: каждый гражданин страны рабочих и крестьян имел равные базовые права на доход, здравоохранение и жилье, но при этом должен был добросовестно трудиться на благо государства.

В одних ситуациях система работала, но в других (их было большинство) – нет. По окончании школы молодежь обычно шла в техникумы или сразу на заводы и фабрики, но Лизе повезло: Государственный секретариат по высшему образованию позволил ей подать документы в вуз. Однако бюджетные места распределяло государство, а ему сейчас требовались не столько врачи, сколько ученые, поэтому ей предложили изучать физику в Университете имени Карла Маркса.

Вдобавок Лизу предупредили: если она откажется, то не получит вообще никакого высшего образования.

Уцепившись за последнюю соломинку, она подала документы в Свободный университет в Западном Берлине и с восторгом узнала, что ее берут на медицинский факультет. Поначалу Лиза хотела после выпуска вернуться в восточную часть города, но учеба открыла ей глаза на то, насколько неполноценна жизнь в ГДР. Здесь, в Западном Берлине, она могла выбирать профессию – да и стиль жизни – по своему разумению. Она видела людей со всего мира, которые ездили не только по братским соцстранам, разрешенным Reisebüro [5], и рассказывали о своих родных местах, где никого не сдерживал железный занавес.

Свобода увлекала и дурманила; по вечерам Лиза рассказывала домашним о жизни в капстранах, и хотя брат неодобрительно поджимал губы, сама она твердо решила, что хочет переехать на Запад. Даже если бы она не встретила Ули, все равно однажды собрала бы чемодан и отправилась в Мариенфельде, в лагерь для беженцев, и попросила бы спасти ее от ГДР и убогого будущего, которое ей там готовят. В конце концов, перебраться на другую сторону легче легкого, границы-то открыты: достаточно дойти до западной части города пешком или доехать на электричке. А благодаря Ули закрепиться в Западном Берлине можно на вполне законных основаниях: выйти замуж и получить местное гражданство, но при этом ее семья останется всего в паре кварталов.