Бедные патрульные! Это надо было видеть! Даже не поддерживавший происходящее Сережа реготал так, что живот сводили судороги, а по объемному лицу текли слезы: два здоровых лба в форме пляшут, а парни им хлопают и свистят. Танцами, к слову, все остались довольны. В благодарность налили по рюмочке, приказали пить. Патрульные, естественно, всячески пытались отказаться: мол, при исполнении, не положено, но под напором уговоров, тяжелых взглядов и воспоминаний о «Глоке» все-таки сдались, после чего с красными мордами убежали вон с площади.

Решили потихоньку расходиться: кое-кому завтра на работу, да и Петя, как оказалось, не железный. Если раньше он так просто никого бы не отпустил, то сегодня лишь вяло предложил взять еще горькой – он угощает. Получив, однако, вежливый отказ, он настаивать не стал, так как, видимо, и сам чувствовал себя не очень хорошо.

Ежегодная встреча старых друзей подошла к концу. Компания рассосалась. Остались Петя и Сережа – допить пиво. Полковнику очень хотелось домой. Он залпом проглотил оставшиеся поллитра темного и принялся вызывать такси, но Петя сказал, что с радостью его отвезет, так как возвращаться к себе домой у него желания нет. «Куда можно в таком скотском состоянии ехать?», – недоумевал Сережа. Петя с трудом ворочал языком и совсем не выглядел как человек, способный куда-нибудь доехать без приключений. К тому же он жил в трех минутах ходьбы от Михайловской – какой в этом смысл? Петр, однако, твердо стоял на своем.

Огромный черный Мерседес последней модели был припаркован во дворе Петиного дома. Когда мужики к нему подошли, авто уже урчало, готовясь к предстоящему путешествию – современные технологии как-никак. Сережа предпринял несколько попыток пристегнуться, но никак не мог достать рукой до ремня безопасности. Петя наблюдал за ним с нескрываемой досадой.

– Ты же никогда не пристегиваешься! – воскликнул он, памятуя, что товарищ ремни безопасности из-за живота не любит.

– Да я так… Пищать же будет! – схитрил Сережа.

– Ты что, боишься?

– Петя, да ты же на ногах еле стоишь! Зачем сейчас куда-то ехать? Давай я такси вызову – и все дела.

– Не ссы! Прорвемся!

– В том-то и дело, что я не хочу никуда прорываться. Я хочу домой! – заныл полковник.

– У тебя со мной пьяным хоть раз проблемы на дороге были? – изобличительным тоном спросил Петр.

– Были!

– Когда это? – удивился Петя.

– Когда ты в трамвай врезался.

– Ты бы еще детство вспомнил!

– Ну было же? – самодовольно заметил Сережа.

– А вот и неправда!

– Как так?

– А я же тогда не пьяный был! Я пьяным никогда в аварии не попадал – только трезвый! – парировал Петя и дал газу. Машина с визгом рванула вперед, и Сережа вжался в кресло.

Мужики притихли. Теперь Сережа припоминал, что друг был прав: он действительно никогда не попадал в аварии пьяным. Вероятно, это было обусловлено тем, что только в нетрезвом виде он осознавал свою уязвимость и понимал, что его водительское мастерство, в исключительность которого Петя свято верил, из-за выпивки может подвести.

– Заедем на кладбище? – неожиданно спросил Петя.

– Давай не сегодня. Уже поздно, да и я пьяный совсем.

– Ладно. Я там все равно утром был.

Понемногу Сережа вспоминал подробности той старой истории: как они на Петином «двестидвадцатом» въехали в трамвай. Дело было так: ехали с Подола к нотариусу на Кудрявскую – оформлять документы на квартиру, которую он покупал у соседа Димы. Вся эта сделка с самого начала казалась Сереже подозрительной, и то, что Дима в тот же день повесился, лишь подтвердило его худшие опасения: до сих пор в голове не укладывалось, что Петр мог избавиться от человека ради квартиры. Петя, естественно, утверждал, что к смерти Дмитрия Вячеславовича никакого отношения не имеет, но это было слишком странное совпадение для того, чтобы называться совпадением.