По моим волчьим правилам Майя Тень

1. Глава 1. Лина

Глава 1. Лина

– Бабушка Аделина, бабушка Аделина приехала! – носятся мои внуки вокруг меня, и каждый получает подарок, много подарков. Сладости – обязательно! Игрушки – с каждой поездки! А еще шикарные книжки: интерактивный атлас для Роберта и мягкое желтое солнышко, которое больше напоминает игрушку, а не книгу – для Василисы. Торопливые поцелуи и маленькие ножки уносятся в огромную детскую. Ничто не омрачает прелесть этого дня. Мой шикарный даже в свои пятьдесят восемь муж встретил в аэропорту в семь утра, поэтому в руках у меня букет элегантных фрезий – бело-синих, под цвет любимого комплекта для путешествий. Меня не было неделю – сразу после конференции в Москве нас, золотых представителей российской журналистики направили на международный семинар в Прагу. Я скромно хотела отказаться, мне скоро пятьдесят четыре, пусть такой драгоценный опыт набирается молодежь, но пришлось уступить даже не только желаниям коллег, но и указанию «сверху»: честь российской журналистики должна отстоять Аделина Марсовна.

И вот я снова дома! Милый дом! Загородный, красивый, не побоюсь этого слова – элитный! Доносятся ароматы, из чего я делаю вывод, что родные-любимые решили отметить мой приезд итальянской кухней. И я знаю, что после неспешной трапезы, все разбредутся по домам, но их глаза, светящиеся благодарностью и счастьем я буду вспоминать не один час. Ветер будет еле заметно колыхать нежно-белые занавески, теплая летняя ночь – просачиваться и окутывать своим магическим покровом спальную комнату. Не в силах сдержать тепло, нежность и благодарность судьбе за все хорошее, за все, что она для меня сделала, а еще себе – такой сильной, такой решительной, я выйду на балкон, чтобы с удовольствием впитать волшебный воздух летней тишины. Все это – загородный дом в 180 квадратных метров – не слишком большой, но и не маленький, возможность питаться ресторанной едой, когда заблагорассудится, путешествия, автомобиль на каждого члена семьи – моя заслуга. Эта маленькая Лина приехала в столицу нашей необъятной в двадцать лет – одна, почти без денег, это она грызла гранит науки, ходила на все лекции и семинары, искала лучших наставников, занималась дополнительно, умудрялась подзарабатывать и в итоге, по окончании того дня, когда торжественно вручили красный диплом, сделала все, чтобы попасть хотя бы на самую низшую должность в элитном издании. Еще пару тройку лет – и маленькая Лина начала уверенно подниматься по карьерной лестнице. Это она показала, что вершины может покорить даже самая задрипанная девчонка из задрипанных Барсуков.

***

Машина подскочила на дороге и дядя Федор, ругая неровные, ухабистые дороги повернул руль направо, еще каких-то пять километров – наш районный центр, а дальше … дальше я сама. Богатая и успешная журналистка – это точка Б моей жизни, и будет ли она – большо-о-ой вопрос, а сейчас я нахожусь в точке А – маленькая неискушенная Лина с большими планами держит путь в столицу. И пусть провинциалок, любой ценой рвущихся в Москву немерено, именно из наших Барсуков, да даже из соседних сел – таковых еще не было. Кстати, опыт проживания без родителей имеется, после школы я, по настоянию матери, поступила в торгово-кулинарное училище в областном городе. Но! Во-первых, кулинария – это не мое и даже тот факт, что в училище работает двоюродная сестренка маминой подруги не помог мне полюбить эту область. Во-вторых, я стремилась вырваться в город, а место, где я училась эти два года – это даже не городишко, это большая деревня, разбавленная разбитыми пятиэтажными хрущевками, на улицах которой хорошо если дарят освещение из пяти фонарей один-два. А эти бродячие псы по вечерам – нет уж, спасибо, мне мое село и то более по душе, нежели такая «городская» жизнь.

И все равно грустно. Нервный мандраж сменяется щемящей тоской – гремучая смесь для неокрепшей психики. Я думала, что отгрустила при прощании с родителями, родными, друзьями. А сейчас сердце все также сжимается и никак не разожмется. Пусть дядя Федор нам никто, так, сосед за три дома, слесарь по ремонту автомобилей и тракторов, к которому все обращаются, если не с кем съездить в область; пусть от него вечно пахнет соляркой; я знаю, что вечером он обязательно пропустит рюмочку-другую; пусть его сын Кирюха слывет в школе отчаянным хулиганом, но сейчас он единственная ниточка, которая связывает меня и Барсуки. Возможно, через месяц или даже пять, именно он приедет в областной центр, чтобы забрать оттуда меня, побитую Москвой, обратно в Барсуки…

Нет-нет, нельзя раскисать, Лина! Москва девчонок во сто крат храбрее тебя ставила на колени и с позором изгоняла из себя. Таким макаром через месяц домой вернешься! Промаргиваю непрошеные слезы, с чувством обнимаю дядю Федора. Даром что сосед, он по-отечески забирает мои сумки и остается со мной рядом ровно до того момента, пока не объявляют посадку на рейс до Москвы. Впереди – более суток пути и страшная, поглощающая неизвестность и тревога.

2. Глава 2. Ашин

Глава 2. Ашин

Раздвигаю занавески в своем кабинете, чтобы пространство наполнилось хоть каким-то светом. С утра замечаю, что сотрудники стараются не попадаться на глаза, испуганно суетятся и делают вид, что ну очень заняты работой. Зря! То, что только вчера моя ассистентка Элис ушла в компанию Марка – ожидаемый подлый ход. Если честно, Элис и сама продержалась бы в моем издательстве от силы месяца два, ну ладно, полгода. Во-первых, несмотря на мои предупреждения, она начала думать, что наши отношения что-нибудь да значат, во-вторых, это уже далеко не тот драгоценный бриллиант, каким казалась пять-шесть месяцев тому назад, когда переступила порог моего офиса. Нет, если оценивать по системе «4C», то с cut, color, carat все в порядке, все устраивает, а вот clarity начал подводит, причем дефекты видны уже невооруженным глазом [1]. А для меня в бриллианте дороже всего именно чистота. Черт с ним цветом, каратом и огранкой, манит в первую очередь чистота. Жаль, что Элис этого не понимала. Все началось с того, что сначала аккуратненькие губки превратились в накачанные гиалуронкой утиный клюв, затем грудь из двоечки стала троечкой. Но тут, как говорится, ее дело – ее тело. Но Элис начала меняться внутренне. Я плачу всем своим сотрудникам очень неплохую зарплату, считаю, что, только закрыв базовые потребности, человек будет расти духовно. Я уже скоро как полгода заменил место отца в компании «Ашин-пресс», но главное понял с первых дней: издание редких, уникальных книг требует такого роста от каждого, кто причастен к книгам, независимот от того, автор, иллюстратор, ассистент это или уборщик помещений. Какой черт дернул Элис искать места «поглубже» – представить не могу, но осознание того, что ее переход в компанию Марка, Глеба или в другую конкурентную среду был вопросом времени пришло уже давно.

– Принесите кто-нибудь кофе! – говорю в трубку и застываю в минутном ожидании. Не кричу, не угрожаю, никому не показываю даже малейшие признаки раздражения, а они… присылают с кофе самую серую мышку-невидимку во всем нашем издательстве! Надеются, что уж этого вечно напуганного воробушка я точно не прибью? Из-за громкого, даже скандального перехода Элис к Марку я должен все крушить, ломать и срываться на беспомощных сотрудниках? Серьезно? Бей своих, чтобы чужие боялись? Как это по-их, по-человечески, и абсолютно противоречит моим волчьим правилам. Я умею быть жестоким – уничтожение врагов в моей волчьей крови, но за свою стаю буду стоять до последнего.

Отхлебываю кофе, который принесла Воробушек. Невкусный. Элис делала лучше. Намного лучше. Да, если честно, Элис много чего делала хорошо, особенно здесь, особенно когда мы закрывали дверь на ключ. Но это же не повод ругать эту маленькую мышку. Кстати, как ее зовут? Отец всегда говорил, что собственник должен знать своих подчиненных по именам, но вот имя этой невидимки, хоть убей, никак не могу вспомнить. Что-то светлое, доброе, дарующее. Вероника? Веринея? Ах, вспомнил Виталина! Точно, Виталина, 25 лет.

– Невкусно? Переделать? – испуганно лепечет девушка, неправильно поняв мой изучающий задумчивый взгляд.

Что ж ты такая пугливая-то а, в тебе же есть сила, у тебя полно доброй светлой энергии, Виталина! Отхлебываю еще глоток, кладу чашку на стол. Ну же, Виталина, дай мне зрительный контакт, что тебя там тревожит? Что на тебя давит? Девушка, сама того не осознавая подчиняется мне, смотрю в ее глаза, так, глубже, глубже. Ну все понятно, ничего необычного. Синдромом отличницы и хорошей девочки итак пахло за версту, а тут я отчетливо увидел давление отца, судя по нахлынувшей энергии – того еще деспота и слабую энергию матери – не совсем удачный пример для счастливого будущего. Еще год-два такой жизни и Виталину мы потеряем вообще, останется тень. Надо что-то делать. Сочиняю на ходу:

– Я планирую выпустить календарь с изображением интересных личностей нашего города. Важно подобрать критерии отбора: не банальные певцы, по которым пускают слюни пятнадцатилетние малявки, не именитые спортсмены, а нечто, вернее, некто другие, те, что ранее оставались в тени. Их фото, критерии отбора, дизайн календаря – все это будет на тебе. Работы много. Но и премия соответствующая. Кстати, если ты будешь каждый день добираться на электричке полтора часа до работы и полтора часа обратно, боюсь, или пострадает календарь, то есть его качество, или ты, то есть твое здоровье. Затра зайдешь к Евгению Олеговичу, он даст тебе ключи от служебной квартиры, это пятнадцать минут пешком отсюда. За квартиру платит издательство, за энергию, интернет и подобное – ты сама. Пока ты работаешь в издательстве – она в твоем распоряжении.