– У тебя же Катя есть.

Астахов скривился:

– Это так, время провести. Кстати, ты ей жутко понравился. Отбей ее у меня, ради Бога!

Вот еще – чтобы молодежь сопленосая мне на шею вешалась!

Жаль, сегодня нет Лин, вместе бы посмеялись. Надо бы ей позвонить.

Сенька предложил на восьмое марта сходить на концерт Escape в местный гадюшник с гордым названием «Стилет». Что ж, можно и сходить. В этой группе раньше играл Риз. С тех пор как он от нас ушел, я ничего о нем не слышал. Интересно, как он. Музыка не помогает? Могу поспорить – зачастую только она и помогает.

6 марта, среда.

Вечером Линда сидела у меня на кухне и в очередной раз выслушивала мое нытье. Я рассказывал о своих сомнениях относительно группы.

– Насчет ухода, я бы не торопилась. А альбом можешь записывать хоть сейчас – группа тебе не помешает.

Все правильно, конечно, я и сам так думал, но времени мало: свалилось несколько заказов на минуса.

– Данчер огорчится, если ты уйдешь, – нахмурилась Лин,

– Не впервой. Он знает, что я эгоист.

– А всегда ли тебе от этого хорошо?

Дельный вопрос. Частенько мне это боком выходит. Иногда я думаю, если бы чуть-чуть подождать, не горячиться – всем было бы лучше. Как не хватает Линдиной выдержки!

– Замену тебе найти нелегко. Разве что Энди позовут? Но он гордый, откажется.

Первая фраза польстила мне так, что я не сразу расслышал остальные.

– Он же сам ушел, чего гордиться?

Я припомнил нашу встречу у «настоящих людей». Раньше с ним особо не общался, и теперь не потянуло. Не понимаю, почему он на меня осклабился.

– Поделиться с тобой своим творчеством? – сменила тему Лин. – В прошлом году альбом записала…

– И молчала?!

– А что говорить? Сам услышишь. Кустарщина! Только я не хочу, чтоб его слушал еще кто-то. Даже Арсений.

На этот счет я ее успокоил: тайны я хранить умею.

7 марта, четв.

В универе короткий день, все носятся с завтрашним праздником. Я сидел в столовке с Сеней и Линдой, закусывая чай сникерсом. Сеня постоянно подкалывал Линду насчет Дэйва. Не подозревал его в таком изощренном сарказме! Лин мудро не обращала внимания. А тем временем, мистер Колдуэл уже стал Дэйвом. Естественно, я желаю Лин счастья, но все-таки будет жаль, если она уедет. Впрочем, до этого еще далеко! Так я думал до тех пор, пока мы не вышли на улицу. У ворот института Дэйв ждал Линду. Да-а, неужели все так серьезно?

Пришел домой и поставил диск Линды. Она даже обложку сама нарисовала. На ней изображена чья-то рука, сжимающая клинок, который посередине раздваивается, и из раздвоенных гнутых железок выглядывает голова дракона. Фон – темно-зеленая кирпичная стена, подсвеченная факелом. Клавиши, бас-гитара и флейта записаны Линдой. А больше на альбоме ничего и нет – только аранжировки, сделанные на синтезаторе и на компьютере.

На диске тринадцать песен. Некоторые спеты под фортепиано, другие представляли собой сочетание бас-гитары и флейты. Были и «натехнаренные» – нечто этно-нью-эйджевое. Пара инструменталок, в коих сочетались клавишные трели и соло на басу, флейта и прописанные на компьютере ударные.

Тексты поражали красотой и яркостью – не ожидал от Линды столь филигранной поэзии. То женственные, то жесткие, будто написаны зрелым, решительным мужчиной. Манера исполнения то нежная, то резкая и экзальтированная, то кричаще-рычащая, а то голос звучал настолько чисто и высоко, что удивляешься безграничности талантов этой девушки. Как ей удалось с минимумом инструментов создать такую картину? Это продуманная эклектика, потрясающая глубина и многогранность.

Я в шоке – скорее от созерцания души, которая мне открылась. И от сознания того, что этого человека я знаю уже лет десять, но даже не догадывался, какой он потрясающий.