Виталик у Кузнецовых родился день-в-день через девять месяцев после свадьбы. Колобок выходила замуж на два месяца позже, но родила на три месяца раньше. Мертвую девочку. Пока не получили комнату в общежитии, не смогла выносить ещё две беременности. Ванюха у Душиных родился только через семь лет, на полгода позже Леночки. Говорили, что свекровь Лидку сглазила – со свету сживала, не принимая нищенку в свой дом. Какой дом? Боже! Лачуга, готовая не сегодня-завтра обрушиться, ничуть не лучше той, где родилась Мурзина. Потом уже, после материной кончины Душины долго и упорно перестраивались по кирпичику.

Заперев чемодан, Лидия положила на колени жестянку и осторожно сняла крышку, равнодушно перебрала украшения – не радуют больше. Перстень с рубином не налез на безымянный палец. А когда-то спадал, однажды чуть не потерялся на пляже. Эх…

– Ну, голубчик, будем прощаться, не обессудь, – грустно подмигнула алому камешку хозяйка, – сейчас оденемся, и пойдём в скупку.

Готовая выйти из дому, Лидия украсила ворот кашемирового пальто цвета слоновой кости пестро-радужным шарфом, надела на голову дымчато-голубую фетровую шляпку-таблетку. В дверь позвонили. Ёкнуло сердце: неужели Виталик! Но за линзами дверного глазка выпукло улыбался незнакомый мужик.

– Кто там? – осторожно поинтересовалась хозяйка.

– Экспресс-почта. Кузнецова? Элдэ? Вам посылка, отчитался бодрый голос за дверью.

Лидия растерялась, занервничала, ничего не понимая. Дрожащими руками долго, как показалось, возилась с запорами, потом, для страховки накинув цепочку, опасливо выглянула в приоткрытую дверь.

– Давайте сюда вашу посылку, – с напускной небрежностью произнесла она.

– Э нет! Посылка ваша, – сострил простоватый, не первой юности парень в серой спецовке. Он просунул в щель какой-то бланк. – Распишитесь в получении.

Посылка оказалась от Виталика. Прежде чем приступить к заполнению бланка, Лида позвонила сыну, получила подтверждение посылки, выслушала поздравления с пожеланиями, пустила слезу. Как назло, куда-то пропали очки, шариковая ручка и паспорт. Пока Лидия Даниловна в их поисках обшаривала сумочки, курьер несколько раз напомнил о себе настырным звонком.

– И нечего трезвонить и взламывать мне мозг, молодой человек. Заносите в прихожую, – скомандовала хозяйка квартиры, распахнув дверь.

– И вам спасибо, – пробурчал посыльный, выхватив из её руки бумагу, и рванул вниз по лестнице.

Большой картонный ящик оказался неподъемным. Лидия, поднатужившись, заволокла его в квартиру. С трудом выпрямляясь, проворчала:

– Вот козёл! Даже не помог даме. Жалобу накатаю на вашу «почту»!

Она вспорола хозяйственными ножницами упаковочную ленту. Внутри было все, что так любила она выставить на праздничный стол. Мясные и рыбные копчёности, колбасы и сыры разных сортов, несколько баночек красной и черной икры, овощи, фрукты. И даже свежий ананас! И, конечно же, бутылочка обожаемого розового абрау! На самом дне ящика лежал большой конверт, а в нём – цветастая открытка, а в ней – две красные купюры. Давно не держали руки такой солидной суммы. Лидия схватилась за телефон.

– Сыночек! Витася! Радость моя! Зачем же ты так потратился, милый мой?! – выпалила скороговоркой она, утирая слезы со щек тыльной стороной ладони.

– Мама… Мамуля… Не сопротивляйся. Зови всех старых знакомых в гости. Пусть у тебя будет настоящий праздник. А в следующую субботу – опять накрывай стол. Я приеду не один. С невестой…

– Как? Откуда? Что за невеста? – растерялась мать. – Так быстро?

Телефонная трубка рассмеялась, зарядив мать весельем, потом, шмыгая носом, выдавила: