и в души зазоры не скребутся.

Вы не ставьте им в подъездах блюдца —

забирайте их с собой домой.

Отзвенев, отпев, откуролесив,

привели природу в божий вид.

Увезли, сюжетами обвесив,

песни тех, чей голос знаменит.

Вывезли, дорогой подпевая,

отхлебнув с слезою коньяка…

Позабыв в лесах родного края

песенки, немодные пока.

Брошенность свою осознавая,

песни жаждут грушинских деньков.

От тоски порою прибиваясь

к огонькам туристов-грибников.

Мокнут на болотах ночью тёмной,

где ж их выводящий Моисей?..

Песня перестанет быть бездомной,

если спеть её в кругу друзей.

Я вас видеть буду очень рада,

всей, пока что маленькой душой!

Пусть ещё не ем я шоколада,

и пробег не очень-то большой.

И пока решают – на кого же

(бабушки, игрушки теребя)

я из двух родителей похожа —

становлюсь похожа на себя.

Ножки спотыкаются, но ходят:

Впереди ещё балет и спорт…

Приходите – справим первый годик!

Свечку дунем.

И размажем торт.

Сплетает молодость и вечность

венчальной нити бесконечность,

и наделяет мыслью Муза*

надежды нового союза:

на то, чтоб вышедших из храма

ждала комедия – не драма,

где, крылья, сохранив от моли,

они свои б сыграли роли.

Чтоб счастье, не сидев в вольере,

являлось к ним по полной вере,

а новый мир, что щедро даден,

пусть будет прост, но не украден.

Пусть скука станет незнакома,

и не закрыты двери дома,

а те слова, что столь… упруги,

гутарят нежно. Как супруги.

Чтоб дети были обогреты.

Чтоб слались знаки и приметы…

Твердь из-под ног чтоб уходила —

лишь для полёта ко светилам.