В Агадире и Небраске

пусть над вами будет, люди,

небо той, что надо краски.

Будет чистым.

Просто будет…

В начале лета – лепота!

Тарелка с ягодой пуста,

и между пальцами потёк,

дурманя нос,

клубничный сок.

А зелень плачет и цветёт,

в глаза упругим цветом бьёт,

и очертанья юных дев

проходят, много не надев.

Сжигают дети гадкий пух.

С Прорана тянет

волжский дух…

И лето замерло в груди.

И жизнь как будто впереди.

В страну вернётся сборная до нас.

Её не встретят лозунги и слава.

Лишь будет обозлённая держава

выискивать – кто главный пидорас.

И будут в баре горе заливать

бойцы из Хацапетовки

и Польши.

И вместо выяснений —

чей же больше —

проследуют совместно поблевать.

Отправятся к Сейшелам

на поклон,

не залетев домой,

миллионеры,

оставив ощущение фанеры,

летящей на парижский небосклон.

А мы, открыв бутыль,

нальёмся дум,

понять пытаясь – слабы или тупы,

и как нам жить,

чтоб выползти из группы

в две тыщи восемнадцатом году?

Был вчера у Польского у Сани —

у него колонки даже в ванне.

Там я, в положеньи напряжённом

пообщался с Джоржем, Полом, Джоном…

Был обласкан стареньким диваном.

Подружился с шустрым мальчуганом.

Кланялся могилам русской славы.

Взял домой вино и хлеб Полтавы.

Взгляд усталый и шарф виноватый.

В джинсах злотые, гривны, рубли.

Возвращаются с Евро фанаты,

что прославить страну не смогли.

Те, которые кинули «файер»

и рубились с панами в корчмах —

про таких ты не скажешь, что фраер.

Пресса… Нары… Вот это размах!

Ну, туристы, которые «випы»,

справедливо накинули злость —

ведь они, ложи выкупив, влипли.

Сколько славы у них сорвалось!

Раздадутся друзьям сувениры.

Всё просмотрится, что впечатлел.

И, прощаясь в проёме квартиры,

гости скажут – хреново болел!

На полях прославляются страны,

собирая футбольную рать.

«Вболiвальники"*, «кибицы"**, фаны…

В пораженьях не вас упрекать.

Всё так хитро распасовано в футболе,

или, как он там по-польски…

«Пилка ножна»!

Отпилили итальянцам ноги что ли?

Мяч вчера заговорили

сыпью кожной?

Разместили

все неистовые ставки

против них вчера

букмекеры-злодеи?

Робким тренером

оставлен был на лавке

тот, кто мог бы стать

героем в самом деле?

Подложили в пиццу скверную начинку

в раздевалке Балотелли и Кассано?

Сняли двери в туалетную кабинку?

Поздних девочек не вывела охрана?

Подкупил команду

жадный мафиозо?

Насовали в бутсы

клейких макаронин…

Фантазируйте!

А если брать серьёзно,

надоел гишпанец —

слишком чемпионен.

Впитав вечерние туманы,

висит на вешалке Земля.

И все дрожащие обманы

летят, как бабочки, в поля.

А я иду, отправлен в жопу,

котлету на ходу едя…

С утра пойду на антилопу

с любимой гончею вождя…

Не роняли Мишку на пол

и ему не рвали лапу:

он нам всем в бокал накапал —

пьём за Дедушку и Папу!

А потом нам льют в стаканчик-

надо выпить в пользу Мужа!

Слов ему не надо клянчить —

не заткнуть нас! И к тому же

Мишка джин плеснул украдкой…

Тост за зрелого Мужчину!

Что не сдался жизни гадкой

и всегда найдёт причину

тех любить, кто так несносен,

всех прощать, кто сверх горошин…

Мишка, мы тебя не бросим!

Ох! Уж больно ты хороший.

Грушинскому фестивалю

Собирались люди выпеть песен

там, где на озёрах рыщет выпь.

Лес был потрясающе древесен,

звёзд на небе – хоть в карманы сыпь!

В лодках, босиком, на парашюте —

так манили берега огни…

И, как все порядочные люди,

были чуть забывчивы они.

Припев:

Не бросайте песен на полянах,

сонными, в кустах или бурьянах.

Едут пусть в гитарах и баянах,

к рюкзакам притянуты тесьмой…

Пусть зимой к жилью они не жмутся,