Вышли к просторной и куполообразной пещере, где молился тот крестьянин, что видели раньше. Эта пещера для монахов стала подземным храмом. Рассмотреть убранство помешала собравшаяся братия. Хотя кое-что увидеть удалось. Опять же всюду бело и чисто. Пламя лучины освещало книгу, по которой читал один из монахов. Из полумрака взирали на молящихся кроткие и строгие лики с иконостаса.

Монахи замолчали и несколько раз перекрестились, поклонились. Стали разворачиваться, чтобы выходить. Мы поспешили обратно по проходу, потому что в коридоре пережидать тесновато. Не стали проверять пройдут сквозь нас или нет. Теоретически должны пройти, но, когда перед тобой, хоть и небольшая, но всё же толпа, то проверять, пусть и экспериментально не хочется совсем. К тому же самые ближние к нам стали тереть глаза. Вдруг и эти тоже увидели что-то.

Выйдя из пещеры, ощутили зной. Прибор не стали выключать, но присоединили солнечную батарею для подзарядки. Отошли за огород, но подальше от ульев. Сами сели в тени под деревом, чтобы тоже перекусить. Ароматы монастырской кухни возбудили зверский аппетит и мы прикончили все наши съестные запасы.

Через некоторое время из пещеры потянулись монахи. Один пошёл с ворохом одежды в деревянной бадье к ручью. Другой стал ломать хворостинки, потом обхватил охапку, добавил несколько тонких поленьев и понёс в пещеру. Некоторые пошли на огород. Ещё один с плетённой корзинкой направился к курам. Двое повернули и, крестясь, стали подниматься по ступеням к храму.

Трудовые будни монахов продолжались. Мы находились в относительном отдалении и никто нас не замечал. Поэтому наблюдали спокойно и расслаблено, а прибор фиксировал, вёл запись.

Солнце клонилось к кронам деревьев. Пастух-монах погнал стало к загону. В одном из домов открыли, не замечаемую нами, дверь. Напротив неё в плетне курятника распахнули калитку и загнали в дом кур. С луга привели коров, подоили и завели в другую дверь того же дома. Туда же привели коня с лошадью. Позже из загона в другой дом, поменьше, по-видимому, тоже хлев, загнали коз и овец.

Вдруг воздух пронзил металлический звон. Один из монахов дёргал верёвку, торчащую из металлической полусферы, раскачивал. Округу оглашал своеобразный звук, похожий на колокольный. Монахи умылись в ручье, утёрлись полотнищами. Подались в храм.

Через некоторое время из-за горы потянулись люди разных возрастов, скорей всего, жители ближнего поселения, на вечернее богослужение. Мы пожалели, что раньше не зашли в храм, теперь там не протолкнешься.

Потом, я предложил всё же подняться на гору, благо по ступеням легче, и обозреть округу через прибор. Сказано – сделано. Сначала заглянули под полусферу, любопытно, что внутри. Оказалось – верёвка привязана к металлическому стержню, который при ударе о стенки полусферы издавал громкий и пронзительный звук. По видимому, один из предшественников колокола на Руси.

Вокруг расстилалась лесостепь. Кое-где вздымались меловые холмы, белели лысыми макушками. Их подножия зелёными ожерельями окружали кусты. Небольшие рощицы возвышались островками в море степных трав, колышущихся, словно волны. О, вот и деревушка. Кучка бревенчатых домиков. В разные стороны от них – лоскуты полей и огородов, разделённых плетнями и неглубокими ровчиками – межами. Извивались голубоватые ниточки ручьёв, сверкала рябь озера.

Засмотрелись на красоту окружающей природы, залюбовались. Время шло незаметно. А вечерняя служба в церкви закончилась. Поняли, когда увидели выходящих людей. Мы не успели спуститься и уйти подальше.

Люди, поворачивались лицом ко входу в церковь, крестились и кланялись, затем разворачивались к ступеням с горы. Некоторые бросая взгляды в стороны, задерживались, вглядывались. Кто-то спускался и оборачивался, пристальнее всматривался. Потом люди стали перешёптываться, показывать в нашу сторону руками.