За огородом в два ряда установлены пеньки, из отверстия в которых вылетаю пчёлы. На пеньках конусообразные «шапки» из соломы. Между огородом и горой левее от входа в пещеру три деревянных посеревших дома. В бревенчатых стенах – небольшие прорези чуть ли не под крышей. Перед одним из домов огорожен небольшой участок редким плетнём. Там куры и петух важно выискивают что-то в траве, всматриваются в землю и лапками старательно раскапывают. Цыплятки, у которых уже начали расти пёрышки на крыльях радостно разбегаются, мчатся куда-то. Их разбег заканчивается не полётом, а ковырянием среди мелких камушек.

В стороне от домов просторный пустой загон. Дальше среди травы и кустарника небольшое стадо из нескольких коз и овец. Они деловито останавливались, срывали и поглощали листочки, щипали траву. Человек в длинном и тёмном одеянии палкой погонял животных, если долго задерживались на одном месте. И отодвигал шустрых коз, которые мешали есть медлительным овцам.

Левее на том же лугу паслись две коровы, привязанные к колышкам, задумчиво жевали и оглядывали округу. Стреноженные лошадь и конь мелкими прыжками перемещались, выискивали более сочную траву и неистово махали длинными густыми хвостами, сгоняя надоедливых насекомых.

Из пещеры вышел юноша в тёмной длинной одежде, по видимому, инок. Бережно нёс обеими руками узелок из сероватой ткани. Направился в сторону животных. Подошёл к мужчине, который присматривал за ними, отдал узелок. Монахи перекинулись несколькими фразами, и юноша повернул к пещере. Монах-пастух перекрестился и поклонился церкви. Сел на траву, стал развязывать узелок. Отламывал кусочки, жевал, запивал из крынки.

Нам стало любопытно, что в пещере делается? Как и в прошлый раз сняли прибор с треноги, не выключая.

Перед нами предстало внутреннее убранство пещеры как новенькое, по сравнению с её видом в современном нам времени. Колона без изъянов, гладкая со всех сторон, ссуженная в середине и расширяющаяся книзу и кверху. Внизу соединялась с полом, наверху с потолком пещеры, переходя в аккуратные арки, которые раскинулись по обе стороны от колоны. В стенах углубления, куда вставлены большие иконы, полукруглые в верхней части. Места стояния икон выбиты под их размер.

Мы пошли дальше по центральному проходу. Потянуло дымком, ощутили запах свежеиспечённого хлеба и аромат какой-то еды. Доносились мужские голоса. Но слов не разобрали. Наверное, хором читали молитву.

Дымок дробился, растекался в боковой проход, который вёл в очередную пещеру. Всюду чисто, стены и потолок почти белые, пол подметён. В стенах выбиты ниши, куда можно присесть и даже прилечь. В нишах тканные пёстрые подстилки или охапки пахучего сена. Отсюда тоже выбит коридор, куда мы и направились. Прошли ещё через «комнату» с похожими нишами и иконками между ними. Из неё тоже вёл куда-то проход. Дымок утекал в прямоугольный проём, из него виднелись ветви с яркими бликами на листьях, трепещущими на ветру. Оказалось, есть ещё выход наружу. Но мы повернули обратно.

Блуждания по проходам привели вслед за очередной струйкой дымка к третьему выходу. Но мы уходить не спешили. Признаюсь честно, опасались остаться в толще, погребённые заживо среди камней. Даже сейчас при вспоминании становится не по себе. Ведь в нашем времени остался только один вход-выход, остальные засыпаны или обвалились и насколько глубоко нам неизвестно.

Поэтому повернули на голоса. Прошли мимо двух помещений. В небольшом из них сосредоточение вкусных запахов. И оттуда несло ещё и жаром раскалённой печи. Видимо, пещера служила кухней. В другом продолговатом располагался длинный стол, по обеим сторонам от которого стояли лавки. Скорей всего, данную пещеру использовали как трапезную.