Тоха пригнулся и заглянул в узкую щель между дверью и полом. Там, где никого не должно было быть, словно пустившее корни мертвое дерево, стояли две темно-синие ноги.

Чьи они?

Может, призрак Тохёна? Или отца? Нет, что-то с этими ногами было не так. Для призрака они выглядели уж слишком… живыми. Сквозь узкую щель просачивался до мурашек зловонный запах. Тот, которым пропитана вся комната брата. И тут Тоха вспомнил, где слышал похожий напев. В рекламе Улыбчивого мишки. Тохён постоянно напевал эту до ужаса прилипчивую мелодию во время учебы. Тоха был в растерянности: «Это тоже неправда? Я что, схожу с ума?»

Когда парень с ужасом всмотрелся в дверную щель, синие ноги, что до этого стояли неподвижно, словно прогнившее дерево, резко начали двигаться. Тоха затаил дыхание и сосредоточился на звуке. Ржавая дверная ручка повернулась с характерным щелчком, от которого по коже пробежали мурашки. Затем послышалось, как закрылась дверь. Нечто вернулось обратно в комнату Тохёна.

Тоха поднялся с пола. Затем повернул ручку и проверил коридор. Ничего там, естественно, не было. «Ладно, максимум это могли быть призраки, которых я видел днем. Мертвые ведь не могут навредить живым», – успокоил он себя.

Если бы тогда он вернулся обратно в постель, все было бы хорошо. В нормальных обстоятельствах Тоха так бы и сделал. Но тот день был крайне странным… С утра ему нездоровилось, внезапно полилась кровь из носа, преподавательница сказала идти домой, и он послушно ушел с занятий. Тоха словно завладел импульс, обычно присущий второстепенным персонажам ужастиков – они-то любят нарушать очевидные запреты. И теперь ему захотелось проверить комнату брата.

Хотелось своими глазами увидеть, что за существо там прячется. Казалось, только так он сможет расслабиться и снова лечь спать. Кто знает? Что, если там внутри не призрак, а вор? Или там скрывается какой-нибудь чокнутый маньяк, как три года назад? Тоха остановился у входа в комнату. Протянул руку и надавил на дверную ручку.

Дверь легко отворилась, словно только этого и ждала.

А внутри… что же там было?

В тот же миг глаза затмил белый свет. Тоха почувствовал, как тело с резанувшим по барабанным перепонкам свистом взмыло вверх, – его пронзила такая боль, словно каждая косточка рассыпалась в прах. Весь покрытый пылью, он, как брошеная тряпичная кукла, кубарем катился по дороге.

Последнее, что парень помнил, – как стоял возле комнаты Тохёна. Он все еще явственно ощущал холод той дверной ручки. Но теперь Тоха лежал на проезжей части в неизвестном ему месте. Нечетким зрением он уловил выгнутую под странным углом руку и лужу крови, широкими брызгами расплескавшуюся по ночной улице. Воспоминания о вчерашней ночи практически исчезли, будто кто-то подрезал киноленту. Чем больше он пытался вспомнить, тем сильнее болела голова. Городской шум отдавался в мозгу, словно сумасшедшая партия барабанщика рок-группы.

Тоха с невероятным усилием поднял веки, что то и дело норовили опуститься. Водитель сбившего его грузовика спешно вышел из машины и куда-то позвонил. Юноша медленно моргал и глядел между ног окруживших его людей. Оттуда на него смотрели пластиковые зрачки Улыбчивого мишки, который совершенно точно стоял на двух лапах.

Сознание постепенно покидало его. Резко навалилась усталость. Ему хотелось закрыть глаза и немного передохнуть. Улыбчивого мишки больше нигде не было видно. «Его точно затопчут, и он сильно испачкается. Так нельзя, он же мой драгоценный друг», – с этими мыслями Тоха отдался во власть сна. Медленно приближающиеся звуки сирены – последнее, что он услышал.