Когда Тоха снова открыл глаза, он обнаружил, что застрял в комке из плюша с явно нечеловеческими конечностями, пришитыми к телу грубыми стежками. Место происшествия расчистили, и его окутала тишина – вокруг не было ни души. Тоха поднял свое мягкое, с трудом сохраняющее баланс тело и встал возле стеклянной витрины ближайшего магазина. В ней появилось его уменьшившееся отражение. Все казалось сном. Юноша попытался со всей силы ударить себя по щекам, но он не то что не проснулся – даже боли не почувствовал.

«Я что, серьезно превратился в игрушку? А что с моим человеческим телом?» – растерялся Тоха.

Однако холодные ночные улицы Яму не дали ему ни секунды на раздумья. Внезапно возникла тень – к Тоха, скалясь, подошла крупная пятнистая кошка. Теперь, когда его тело уменьшилось, она стала для него такой же опасной, как дикое животное в Африке. Пока кошка еще не успела напасть, парень из последних сил бросился к куче мусора и притаился на ее вершине. Он совершенно не понимал, что теперь делать. Вдруг кто-то схватил зарывшегося в мусор Тоха и вытащил наружу. Это оказалась одетая в огромное худи девушка с мрачным лицом.

– Привет, давно не виделись.

Взгляды двух живых существ столкнулись в ночном, пропитанном отвратительным запахом переулке. Немного погодя Хваён сгребла Тоха в объятия. В тот момент в его голове пронеслась мысль: «Возможно, мое тело стало таким не просто так».

Хван Хваён и Хан Тоха. Они уже встречались. Еще до всех этих трагических событий.

Хваён абсолютно ничего не могла понять. Ни того, что плюшевый медведь ее спас, ни того, что он умеет говорить, ни того, что именно он говорил, – ничего.

– Постой, то есть ты утверждаешь, что на самом деле человек? Семнадцатилетний школьник? Но попал в аварию, очнулся и оказался заперт в этом теле?

Мишка кивнул головой. Они находились в кладовке на крыше соседнего с «Клубничкой» мотеля «Виноградинка», где плюшевый медведь, связанный веревкой, подвергался допросу Хваён.

– Полнейшая бессмыслица. Может, ты робот или типа того?

Девушка повертела и ощупала игрушку со всех сторон, но никаких твердых частей не обнаружила. Осознав, что для робота он слишком легкий, Хваён пробормотала с серьезным выражением лица:

– Это что, реально одержимая призраком игрушка?

В голове всплыл пост из интернета, который с утра показывала Чуа. Речь в нем шла о том, что нельзя бездумно подбирать выброшенные игрушки или мебель, поскольку к ним могут привязаться злые духи. Но этот плюшевый медведь ей помог – какой уж из него злой дух? Если бы он не ударил топором по голени того мужчины, будто усердный дровосек, Хваён не выбралась бы из той комнаты живой.

– Ты точно не злой дух. Как там называются полные их противоположности? Духи-хранители? Что-то странно все это.

– Я даже не знаю, умер ли я на самом деле.

– То есть ты можешь быть жив? А твоя душа оказалась внутри игрушечного медведя?

Мишка кивнул.

– И ты даже не знаешь, почему все произошло?

Он снова кивнул. Хваён провела рукой по растрепанным волосам и буркнула:

– Все так странно и запутанно, с ума сойти просто.

Солнце уже село, сквозь окно с ладонь величиной проглядывала луна. Они прятались здесь уже третий час подряд. Девушка и медведь с замиранием сердца наблюдали из окна за обыском кладовки в здании напротив. Час назад звуки шагов и суеты стихли – теперь можно было тихонько выбираться наружу.

Хваён сощурилась и осмотрела плюшевого медведя – своего спасителя. «Серьезно, в этом городе творится столько странностей», – подумала она.

– В любом случае, спасибо, что спас. Если бы не ты, я была бы уже мертва.