Но самой суровой каре среди преданных анафеме, несомненно, подвергались самоубийцы. Их наказывали с таким фанатизмом, будто стремились стереть с лица земли. Совершившим самоубийство отказывали в любых обрядах, было запрещено хоронить их поблизости от церкви. Порой их тела вешали, сжигали или запечатывали в бочке и бросали в реку. Подобные наказания распространялись на всех, даже на представителей аристократии, в случае самоубийства. Так, например, указ Людовика XIV гласил, что «дворянин, убивший себя собственными руками, будет объявлен простолюдином, ему отрубят пальцы, замок будет разрушен, а леса вырублены»[29]. Франция не была исключением, во многих других европейских странах – Англии, Пруссии, Испании, Австрии – отлучение самоубийц от церкви сопровождалось аналогичными мерами.
Хуже всего с самоубийцами обращались на протяжении всего XVIII века вплоть до Французской революции. Обнаженное тело виновного выставляли в людном месте на всеобщее обозрение, сердце пронзали колом – перед тем, как сжечь с отбросами[30]. А чтобы не оставалось сомнений в суровости наказания, в судебной книге, которой руководствовались в Париже, было сказано, что самоубийство – это преступление, которое должно быть «наказано как никакое другое»[31] [32].
В списке покойников, которым Церковь отказывала в могиле, также числились комедианты. Во Франции, а точнее в Париже, высшее духовенство издало указ об отлучении от церкви театральных актеров. Кладбища оказались для них закрыты, их нужно было хоронить незаметно. Мольер сам чуть не остался без погребения: священник не согласился проводить обряд, и его пришлось хоронить ночью, без пышных церемоний и торжественной службы. Семья другого знаменитого актера того времени, по имени Розимон, скончавшегося на сцене, как и Мольер (по крайней мере, согласно легенде), была вынуждена похоронить его на участке, предназначенном для некрещеных детей.
На закате лет Вольтер безуспешно пытался не допустить того, чтобы актрису Адриенну Лекуврёр, возлюбленную его юности, игравшую в его первых пьесах, захоронили в общей яме. Полвека спустя он сам был похоронен скрытно и вдали от Парижа «в пять часов утра, тайком, на кладбище аббатства Сельер, близ Труа, со следующим шифром на надгробии: 1778 V»[33].
В последние месяцы жизни Вольтеру пришлось противостоять сильному давлению со стороны Церкви, которая пыталась вынудить его исповедаться и отказаться от своих высказываний. Во время подобной попытки один ревностный священнослужитель, осведомленный об ухудшении здоровья великого писателя, сообщил ему о своем намерении «оказать величайшую услугу: не бросать его тело на обочине дороги на съедение псам вместе с трупами комедиантов и самоубийц, если он испустит последний вдох в Париже, не успев причаститься»[34].
Посмертная дискриминация католической церкви в той или иной степени коснулась и представителей двух религиозных меньшинств на Западе: протестантизма и иудаизма. В начале Реформации христиане, перешедшие в протестантскую веру, хоронили своих покойников рядом с католиками. Только после того, как Реформацию признали ересью, протестантов, не отрекшихся от веры, отлучили от Церкви и начали преследовать: во Франции, а также в других европейских странах – в Нидерландах во времена правления Карла V или в Англии при Марии Стюарт.