– Нет, вы не поняли! – проговорил я…

Рано обрадовалась!

– Мы едем вместе!

– Кто это – мы? – проскрипел дед.

– Ну – мы! Я, Настя и Нонна. В наш дом!

– А это что вам? – обиделся тесть. – Здесь вамне дом?

– Нет. Спасибо, но Настя ни разу еще не была в нашем доме. Должна же она увидеть его!

– Ой, Венчик, как я рада! – вскричала Нонна.

– …Ну ладно, съездите. Только аккуратно! – проворчал дед. – И скоро возвращайтесь. Нечего ей там делать!

Каждые выходные мы стали забирать Настю из Петергофа и привозить в Купчино. Почему в выходные – потому что Нонна стала работать, правда, не по специальности. В ее суровое НИИ на Суворовском ездить с нашего болота было далеко, да и незачем, научная карьера явно не была ее призванием. Она устроилась в регистратуру, в поликлинику, и была довольна, и ею там были довольны. Да и ходить было недалеко – через дом. Кроме того, там каждую неделю давали продуктовые наборы, что в те времена было важно.

Волнуясь, мы ехали с Настей от станции на троллейбусе. Понравятся ли ей наши пустыри? Мы как-то уже привыкли, но, когда смотришь ее глазами и как бы в первый раз, – волнуешься особенно.

Огромная прямоугольная глыба, закрывающая закат.

– Вот. Настенька, это наш дом!

Она то ли от восхищения, то ли от изумления открыла рот: никогда еще не видела таких громадин.

– А это ваша дверь?

– Ну, Настька, ты даешь! Это ж лифт!

Двери разъехались. Настя настороженно посмотрела на нас снизу вверх. Испугалась?

Мы переглянулись: да, засиделась наша дочка у деда с бабкой!

– А это, Настя, твоя квартира!

Она ходила по комнатам слегка растерянно, открывала стеклянные двери, нажимая ладошками на стекло. Пространство было большое – и непривычное, как бы еще не ее. Комнаты казались пустыми – старую рухлядь мы сюда не притащили, а новую тогда было не купить. Мы с Нонной спали на матрасе на полу, и это казалось даже оригинально. До поры. Но теперь, видимо, надо что-то «доставать»? Горячность моя стала остывать: погорячились, а сделаем ли, как надо?

И за окнами было пусто, до самого горизонта. Чем наполнить жизнь? Если б мы остались в центре, повели бы Настю по старинным улочкам, мимо знаменитых домов. А тут… улица Белы Куна! Кого это? Там бы я повел ее в Таврический сад, где сам провел счастливое детство. Красивые деревья, холмы.

Что мы покажем ей здесь? Пошептавшись, придумали позвать Кузю с Алкой, а те, может, и Тима прихватят? Они точно Настю интересуют. Но что еще сделать для нее здесь?

– Да, далековато к вам добираться! – надменно произнесла Алла.

А простодушному Кузе понравилось. Видно, надоел ему громоздкий антиквариат и шедевры на всех стенах. А тут!..

– Пейзаж дикий вообще! – восхищенно вскричал он. – И квартира отличная! Пусто! Ничего нет!

Настька захихикала. Спасибо Кузе, глядишь, и ей понравится наш суровый край и наша квартира.

На другой день были уже в затруднении. Что делать? К школьной программе приступать еще вроде рано… Четыре года всего. Отыскал свои детские книжки: «Наша древняя столица» Кончаловской, потом и любимую свою, с торчащими из переплета белыми нитками, с волнующим ароматом затхлости, «Ребята и зверята» Перовской – как дети живут на лесном кордоне, и отец-лесничий им всё время привозит разных зверушек, которые потом вырастают у них на глазах в красивых зверей! Увлекся снова и сам, и Насте понравилось.

– А у нас будут зверушки? – спросила она.

Сейчас у нее возраст, когда разочарование – пагубно.

– Конечно, Настька! Но только не слон.

– И не жираф! – Нонна показала на низкий потолок.

– И не вошки! – Настя, хихикнув, ткнула в свою коротко остриженную башку.