– Что вылупился? – угрюмо говорю я, натягивая одеяло до подбородка. – Паршиво выгляжу, знаю.

– Ты в курсе, что тебе нельзя так пить?

– Скажешь сейчас, что я девочка, я восстану и съем твой мозг. Мне было паршиво, я надралась, накурилась и проблевалась. Круговорот дерьма в природе.

– Легче стало?

– Стало, – я абсолютно в этом не уверена, но отвечаю быстро, без малейших колебаний. С Никитой только так – или вопросами замучает – как в том армянском мультике про зайца, из которого тулуп вышел и пошёл в другую сторону. Мама его обожала.

– Отлично. А твоему организму?

Блядь.

– Никит… – многозначительно произношу я. Спокойно, но в голосе уже слышатся предупреждающие нотки. Он прекрасно знает, что ничем хорошим это для нас не заканчивается. Однажды мы с ним разосрались так, что я думала – уже не сойдёмся. Нет ведь, приехал. Прощения просил.

Какое-то время он молча смотрит на меня, должно быть предполагая, что я почувствую себя кринжово и извинюсь, после чего разворачивается и уходит, не сказав ни слова. И то ладно, лекция на тему: «Кто не курит и не пьёт – тот здоровеньким помрёт», – отменяется.

События прошлого вечера понемногу возвращались – только хронометр работал в обратном порядке. Я вспомнила, как Никита шёл впереди меня по лестнице к лифту, не оглядываясь, а я полировала своим новеньким плащом стену, поднимаясь за ним, как он ждал меня во дворе и курил – замёрзший и злой, созерцая мою траекторию от машины такси до него, напоминающую зигзаг. Память воскресила, как таксист слегка сбледнул (в бизнес-классе не повыражаешься при клиентах), когда я издала странный звук, сидя в салоне его машины – испугался, что блевану прямо там. А ещё вчера вечером я приставала к папочкиному партнёру по бизнесу.

Это было более чем реально.

Даже сейчас мне казалось, что я чувствую вкус его губ и запах дорогого мужского парфюма, как если бы он незримо присутствовал рядом со мной в этой комнате. Вообще-то я визуал и кинестетик – реальность и окружающих воспринимаю через зрительные образы и прикосновения в настоящем, а не через размытые воспоминания, но в этот случай стал исключением из правил. М-да, весёлый вчера был вечер.

Усилием воли я подняла себя с постели и отправилась умываться. Это только в паршивой романтической мелодраме героиня может напиться в хлам, а наутро проснуться свеженькой, бодренькой и порхать, как мотылёк по направляющим цветочкам жизни. В реале ты стоишь перед зеркалом в ванной, продирая отёкшие глаза и пытаешься понять, почему у тебя вчера не хватило остатков мозгов – не будем идеализировать и говорить: просушить, а хотя бы банально расчесать волосы и смыть макияж. Моя так называемая модная стрижка превратилась в кошмар стилиста. Густые каштановые патлы разбились на три лагеря, часть из которых смотрела в стороны под разными углами, часть – вниз, сбившись в вороньи гнезда, а не вошедшие ни в первую, ни во вторую группу  бодро топорщились рожками, а еще меня можно было выпускать в леса Китая, панды приняли бы за свою. Красотка, одним словом!

Из ванной я вышла спустя полчаса. Десять из них ушло на то, чтобы придать моим волосам относительно приличный вид, ещё двадцать – на умывание и душ. На маску с патчами меня не хватило, ибо я сомневалась в том, что они помогут. А еще меня знобило и лежать с чем-то холодным и мокрым на лице не хотелось. Правда, моя отличительная особенность – выглядеть без макияжа невинно и уютно даже с перепоя. В итоге когда я выползла на кухню пред Никиткины очи, смотрелась я вполне приличной девочкой. Даже и не скажешь, что ночью чуть в рай не попала.