– Знаю. Долго не сиди. Я буду готовить твои любимые квабеги16, – кричит женщина с кухни, пока сын надевает кроссовки.

Джин Хо машет на прощание и садиться на байк, надевая шлем.

Его мечта и цель – стать айдолом, звездой. Чтобы группу, что он создал, заметили и в будущем собирали стадионы. Он знает, что, если захочет – он добьется. Джин Хо никогда не был из слабых.

В его жизни был только один слабый человек – отец, что бросил его мать, когда та была еще беременна им.

Джин Хо взял с себя обещание, что никогда так не поступит и, если в его жизни покажутся проблемы, он будет их решать с поднятой головой, а не скрываться от них.

***

Лизель открывает дверь своей комнаты, когда слышит шум снизу. «Хасан до сих пор здесь?».

Она собиралась лечь спать после изучения пяти глав учебника, что ей дал учитель Ли. Прочитанное не стало открытием для нее: ранняя история, древний Чосон17, ранние государства и эпоха Северной и Южной династии.

В детстве, когда они еще жили в Корее, отец Лизель перед сном рассказывал небольшие истории, связанные со страной.

Если другие дети слушали сказки на ночь, то Лизель любила слушать реальные истории. Рожденная в Корее и выросшая в Германии, в семье корейца и немки, девушка с детства впитала оба мира. Вечерние баварские колбаски подавались на ужин вместе с острой капустой – кимчи. Новый год в семье встречали два раза: 1 января, а потом по лунному календарю.

Спускаясь по лестнице в тапочках, пижамной футболке и шортах, она замечает Хасана и Джин Хо, сидящих в темноте за столом напротив окна.

– Не знала, что ты еще здесь? – обращается она к другу, шагая к ним.

Ребята направляют взгляд на нее, забыв о своей беседе. Лизель замечает, как Джин Хо уводит взгляд, смутившись, увидев ее в шортах. Это ей нравится.

– А ты действительно тут часто бываешь, я вижу, – говорит она парню.

– Прости, Лизель, мы не хотели мешать. Не думал, что шумим, – вмешивается ее друг.

– Все в порядке, – улыбается она Хасану.

Девушка не может злиться на него из-за такой ерунды, особенно после всего, что он сделал для нее.

– Хочешь чаю? – предлагает Хасан, встав со стола.

Лизель кивает, и пока друг уходит за стойку, она садится на стул, где минутой ранее сидел Хасан.

За окном ярко горит светофор, люди на машинах возвращаются домой после работы.

Лизель вглядывается в Джин Хо в небольшом свете, что проникает из окна.

– Ты правда смотрел мои ролики? – решается спросить Лизель. Ее действительно это интересует.

Парень легко улыбается и кивает.

– Да. Я наткнулся на твое видео год назад, ты пела песню Screamin своей любимой группы. Отлично играешь на гитаре, кстати. И у тебя безумно красивый голос.

Девушка сжимает губы, поглядывая на свои пальцы, покрытые желтым лаком.

Значит, он смотрел все мои видео, раз знает мою любимую группу. Больше всего каверов я записывала именно на песни Tokio Hotel.

Лизель скучает по временам, когда записывала каверы.

– Почему ты перестала записывать их? – Голос парня становится таким беспокойным, что Лизель ощущает мурашки на коже.

Она не знает, что ответить. Не хочет вспоминать тот день, когда чуть не погибла. Вспоминая звуки выстрелов, у нее начинается паническая атака.

– Твой чай.

Хасан появляется в нужный момент с кружкой, откуда исходит аромат трав. Чай действует на нее успокаивающе.

Джин Хо понимает, что не получит ответа и переходит к другой теме.

– Так ты тут живешь и работаешь? Хасан сказал, ты отличный работник.

– А как же!

Лизель делает глоток, обжигая себе горло горячим напитком.

– Твои родители были не против твоего переезда сюда?

Оливковые глаза встречаются с его выразительными карими. Лизель не любит эту тему, особенно когда его начинают незнакомцы.