Он что-то говорит, но Лизель не слушает: изучает его, а потом наклоняется и целует. Накрывает теплые губы своими.

Секунда. Всего одна секунда. Мужчина отталкивает ее, осторожно касаясь плеч девушки.

– Ты что сделала?

– Поцеловала вас, – отвечает спокойно Лизель.

Он резко встает, закрывая учебник.

– Такое неприемлемо! – Его голос становится серьезным.

Почему она поцеловала его? Из-за того, что он похвалил ее? Нет. В ее словаре нет слово неприемлемо. Лизель уже чувствует плохих бабочек в животе. Ее развлечение началось.

– Лучше будет, если мы больше не будем проводить индивидуальные занятия.

Ли Джун Ки хватает свою сумку и собирается уйти, но девушка его останавливает.

Она встает со своего места.

– Из-за вас я смогу плохо сдать экзамен. Вы меня не подготовили, отказавшись заниматься.

– Тогда приходи на занятия со всеми учениками. Они начнутся на следующей неделе.

– Индивидуальные занятия, учитель Ли. – Девушка делает акцент на первое слово и скрещивает руки на груди.

– Испугались моих действий? А мне кажется вам понравилось. Возможно, вы давно не веселились. – Лизель дерзко улыбается, бросая за спину волосы и поправляя концы школьной юбки.

Учитель делает шаг к ней.

– Веселится? Что ты себе позволяешь?

– Скажите, вам понравилось же?

– Занятий больше не будет, Лизель.

– Это не ответ, – не успокаивается девушка.

В кабинете наступает долгое молчание и взгляды, брошенные друг на друга. Лизель забирает свой рюкзак со спинки стула и хватает книгу со стола.

– Приму ваше молчание за «да».

Лизель проходит мимо учителя к двери и, развернувшись, бросает ему:

– Я подготовлюсь к следующему занятию и хорошо сдам тест.

***

Лизель сидит на стуле напротив стойки, которую протирает Хасан. За окном темнота, напоминающая, что в Сеуле десять вечера, в то время как в Берлине два часа дня и отец поделился фотографиями солнечного города. На девушку охватывает тоска по Германии. Там у нее остались пару друзей, с которыми она любила веселиться, но особого общения на расстоянии не получает: парочка сообщений в неделю.

Через небольшие колонки играет песня Strawberry певицы Subin. Лизель помешивает ложку в кружке с чаем и думает о ситуации с учителем Ли. «Как он поступит? Будет игнорировать и не проводить занятия со мной?Жаловаться он вряд ли будет. Скажет, что до него домогалась ученица? Сомневаюсь».

Девушка делает глоток красного чая и наблюдает, как Хасан присоединяется к ней, сев напротив нее. Позади парня на стойке громоздится большая кофе-машина, а на полке, стоящей на стене, в ряд выложены разные вкусы сиропов для кофе.

– Сегодня было кучу народа. Думал, умру. – Парень делает глоток неизвестного по счету кофе за день.

Девушка улыбается другу.

– Тебе нравится владеть кофейней?

Парень пожимает плечами.

– Опыт хороший и это круто. Возможно, в будущем я продам его, но мне нравится чувствовать себя уважающим человеком.

Девушка кивает, понимая, о чем он. В Корее, чем старше человек становится, тем выше его статус. Для людей, что впитали себя эти традиции, непривычно испытывать восхищение и уважение к человеку, который младше них. Конечно, пока на это нет особой причины.

– Хотела спросить про Джин Хо.

Лизель сжимает рукава своей толстовки, устремляя взгляд на кружку.

– Ты знал, что он смотрел мои видео?

– Нет, я только недавно узнал, что вы в одной школе учитесь.

Хасан ставит недопитый стакан кофе на стойку и смотрит на подругу карими – почти черными – глазами.

– Он только вчера мне подробно рассказал об этом, когда ты спустилась к нам. Он хочет поблагодарить тебя.

Девушка удивляется словам парня и замирает.