– Добрый день! – сказал в трубку Кулаков, – моя фамилия Кулен, Генри Кулен. Я занимаю в вашей гостинице 2605 номер. У меня сложились обстоятельства так, что освободить свой номер я могу только в 18—00. Раньше была договорённость о том, что я освобождаю номер в 15—00. Будут ли у меня какие-нибудь проблемы с этим? – спросил Кулаков.

– Добрый день, господин Кулен! Никаких проблем у вас не будет. Ваш номер оплачен вами до 24—00. Поэтому, вы можете не беспокоиться, и освободить номер в удобное для вас время, до 24 часов, – вежливо ответили Кулакову.

– Премного благодарен, – произнёс Кулаков и положил трубку.

– Гена! Пельмени есть! Будем варить? – спросил Симаков вошедшего на кухню Кулакова, – А, в прочем, чего я спрашиваю? Конечно будем варить. Я знаю, ты их любишь. Зинаида налепила полный морозильник. Наверно давно не ел пельменей?

– Два дня назад заходил в пельменную пообедать. Попробовал какие теперь стали делать пельмени. Вообще ничего, есть можно! Я думал, что там варят пельмени такие, как раньше, помнишь? По 70 копеек за пачку. Но было, похоже, как будто вручную пельмени лепили, а я хотел именно тех, фабричных. Давай пельмени Зинаиды Владимировны, у неё они всегда были вкусные.

– Вода кипит, через 10 минут всё будет готово! Генка, а ты случайно не женился в своей Америке? – неожиданно спросил Симаков.

– Да я и сам не знаю. Живу, как теперь говорят, в гражданском браке. Имя у неё Элизабет. Я зову её просто – Лиза. Лиза на двадцать пять лет младше меня. У неё есть своя квартира, у меня своя. Работаем вместе вот уже 20 лет. Проще говоря, как она пришла к нам в лабораторию после окончания университета, так через месяц мы и сошлись. У нас свободные отношения. Если мне надо поработать немного дольше, то я остаюсь в лаборатории, а когда заканчиваю свои дела звоню Лизе и говорю, чтобы ждала меня. Часто мы вместе с работы едем или ко мне, или к ней, тут разницы нет. Её необходимые вещи есть в моей квартире, а мои у неё. Иногда разъезжаемся по своим квартирам. Отдыхать друг от друга тоже надо время от времени. В такие вечера она общается со своими подругами, а я отдыхаю за компьютером. Друзьями, кроме Лизы и Джейка Дэвиса, в Америке не обзавёлся. Да, Рустам, конечно, мой друг ещё по институту. Без него я бы пропал в Афганистане. Между нами говоря, это Рустам меня вытащил из этой Афганской мясорубки. Правда, мы с ним редко встречаемся, он живёт в пригороде Лос-Анджелеса. Созваниваемся раз в неделю. Бывает, что и в гости друг к другу раз в год приезжаем. Вот и все друзья. Там другие понятия о дружбе. Есть несколько приятелей, с которыми могу скоротать вечерок, но не больше. Правда, с Джейком Дэвисом сдружился из-за того, что он заядлый альпинист, а так неизвестно как бы дело обернулось. Это, собственно, он мне и помог в Америке устроиться в университетскую лабораторию. Познакомился я с ним в Пакистане, но это отдельная история, – дал Кулаков длинное пояснение на заданный вопрос.

– Ладно, отдельная история, так отдельная, а сейчас за стол! Пельмени сварились, – пригласил Симаков Генку.

*****

Маленький отряд из четырёх человек до затерянного в горах кишлака добрался только на исходе второго дня. В первый день пути, когда ехали в зоне леса, часто приходилось останавливаться под прикрытием деревьев, прячась от вертолётов, пролетавших над ущельем. Чем выше по ущелью поднимались всадники, тем реже стали пролетать вертолёты, а ущелье становилось всё уже и уже.

Как потом выяснил Кулаков, двух людей Мустафы звали Исахан и Вахид. Исахан ехал впереди отряда, за ним Кулаков, за Кулаковым Хамид, а замыкал процессию Вахид. Хорошая тропа, по которой продвигался отряд, исчезла. Каким чутьём Исахан находил чуть заметную тропу среди камней и скал, Генка никак не мог понять. Хотя сам когда-то водил группы туристов по незнакомым горам, без всяких троп. Сориентироваться где проходит тропа было бы легко, если по ущелью гоняли скот, но, по всей видимости, скот через это ущелье не гоняли. Слишком оно было скалистым и узким. Начинало темнеть, когда отряд неожиданно вышел на ровные, широкие альпийские луга. Кулаков приметил странную особенность. На уже пожухлых, осенних альпийских лугах виднелись многочисленные тропы, но ни одна из них не подходила даже близко к тому ущелью, откуда только что поднялся отряд.