– Ты голодный! Вот и голова кругом идёт! Хорошо! Я скажу Хамиду, чтоб он тебя накормил, напоил, пускай следит за тобой и начинает своё наказание, – сказал Мустафа и вышел из хижины.

Минут через 10, после того, как ушёл Мустафа, в хижину вернулся Хамид, неся что-то наподобие сумки в руках. Пятеро мужчин всё это время молча сидели около печки и курили. Хамид что-то сказал им, упомянув при этом, как расслышал Генка, имя Мустафы. Все пятеро тут же поднялись и покинули хижину. Хамид достал из своей сумки кусок лепёшки и небольшой глиняный кувшин в кожаном чехле, обмотанный тряпкой. Взял с полки у печки пиалу, налил что-то из кувшина и подал пиалу вместе с хлебом Кулакову. В пиале был горячий, мясной бульон, по всей видимости, из баранины. Генка с трудом сел на своём ложе и левой рукой взял пиалу. В правую Хамид сунул лепёшку. Генка хотел было поинтересоваться на счёт ложки, но вовремя сообразил, что в таком положении работать ложкой просто невозможно. Он стал прихлёбывать бульон и закусывать его лепёшкой. Приятное тепло сразу же разлилось по всему телу. Когда Генка допил бульон, Хамид потянулся за кувшином, но Кулаков жестом показал, что больше не хочет. От сытного бульона потянуло в дремоту. Генка улёгся на свой матрас и погрузился в глубокий сон. Разбудил Генку Хамид, тряся его за левое плечо. Генка с трудом приоткрыл глаза и услышал голос Мустафы.

– Просыпайся, Инженер! Ты после еды, пять часов совсем убитый спал! Я пришёл тебе сказать, что с тобой будет дальше. Ты должен слушать. Что ты будешь думать, мне не интересно! Ты будешь делать так, как я скажу! А скажу я тебе так! Через пять или шесть дней, ты Инженер, Хамид и ещё двое моих людей, на лошадях, поедете в горный кишлак. Он высоко в горах. Скоро зима будет, снег упадёт. В кишлак до весны никто прийти не сможет, кроме меня, потому что я знаю, как это делать! С Хамидом будешь жить в одном доме. Пока твоя рана не заживёт, он тебе будет помогать. Как совсем здоровый будешь, ты на Хамида будешь работать. Зимой какая работа? Так, ерунда! За баранами посмотреть, козу подоить. Учиться будешь, если ничего не умеешь. Не будешь хотеть, заставим! Я приезжать буду. На тебя, на Хамида смотреть буду. Пока снег не уйдёт в том кишлаке жить будешь. Потом я дальше думать буду, что с тобой делать. Вопросов у тебя не должно быть. Я всё понятно сказал. Но если ты имеешь вопрос, можешь свой вопрос спрашивать, разрешаю, – снисходительным тоном завершил свою речь Мустафа.

– Всё ясно, Мустафа! Какие вопросы, ты хозяин, ты и заказываешь музыку, – ответил Генка.

– Да, я хозяин! Хочу сказать тебе ещё. Ты мне живой нужен. Я хочу тебя обменять на сына, он у русских уже месяц. Мне обещали помочь. Можешь не бояться, я тебя убивать не буду! Но, пока, убивать не буду! – Мустафа поднял указательный палец вверх и хитро улыбнулся, – поменяю тебя на сына или выкуп просить буду. Ты, наверно дорого стоишь? Инженер! – Мустафа опять поднял указательный палец вверх.

– Ну, на счёт выкупа, тут, Мустафа, у тебя осечка будет, – Мустафа удивлённо посмотрел на Генку, – у меня ведь, ни родных, ни близких. Один я! Никто за меня беспокоиться не будет.

– А советская власть? Я вот к ним и обращусь!

– Попробуй, буду только рад, если у тебя что-то получится, – подначивал Мустафу Генка.

– И попробую! Связь имею! На сына не поменяю, деньгами возьму! Денег не дадут, оружием возьму! Оружием не дадут, что-нибудь всё равно дадут! – убеждённый в своей правоте, говорил Мустафа.

– Ладно, Мустафа! Желаю тебе удачи в этом вопросе. От твоей удачи зависит моя дальнейшая судьба.