– Помоги мне, – рявкаю, будто только сорвался с цепи.

– Ну что же ты, Родичка, – воркует Майя, явно потешаясь, и, поддев снизу кружево цветка, расстегивает бюстгальтер. – Все же просто, малыш, – улыбается она, кайфуя от моего шалого вида.

– Ты… – только и успеваю прорычать я, поймав себя на мысли, что именно этой женщиной хочу обладать. Здесь и сейчас. За год она, естественно, мне надоест. Но пока оскомина не набита и мы с Майей не осточертели друг другу, я желаю не выпускать эту стервочку из своих объятий, раз за разом доводя ее до пика эмоций.

– Раздевайся, – хрипло просит она, потягиваясь. И тут я понимаю две вещи. Во-первых, год брака с Майей Белецкой скучным явно не будет, а во-вторых, на мне до сих пор мятый и испачканный костюм от Бриони. Я моментально избавляюсь от надоевших шмоток и вновь возвращаюсь к Майе. Плутовка облизывает губы и осторожно, чуть касаясь меня подушечками пальцев, проводит руками по моим плечам и бокам, медленно, но настойчиво устремляясь к низу живота.

– Погоди, – рыкаю я, наваливаясь сверху и прижимая жену к постели. – Погоди… Дай утолить первый голод, – шепчу я, стараясь коснуться ее везде.

– Конечно, – вздыхает она, и от этого вздоха у меня окончательно съезжает крыша. – Майя, твою мать, какая же ты сладкая, – шепчу я, двигаясь с ней в унисон. А потом меня накрывает волна… И вынырнув обратно в реальность, я падаю на подушки рядом с Майей. Нежно и решительно прижимаю ее к себе. Я уже точно не помню, как оно было с Яной. Те первые свидания, когда нам обоим еще не исполнилось восемнадцати, казались чем-то запретным, а потому самым желанным. Я до сих пор помню свой восторг, когда, оставшись вдвоем в пустой квартире, мы с Янкой занимались любовью, каждую минуту прислушиваясь к любому шороху. Те еще спецы в конспирологии! И все годы, что мы жили с ней, я воспринимал секс как должное. Никогда я не ощущал упоительного восторга и не стонал от наслаждения как идиот. Да и ни с одной другой бабой, что косяком прошли через мою постель после Янки, я не испытывал подобного. Ни с одной. От Майи же сносит башку, и сердце, трепыхаясь как собачий хвост, колотится с удвоенной силой. Даже просто держа Майю в своих объятиях, я чувствую, как душа раскрывается ей навстречу. Снова и снова вдыхаю ее запах, ощущаю тепло мягкого податливого тела и все еще не могу насытиться этой женщиной.

«Наверное, она и есть твоя половина, – вдруг тренькает в башке. – Че-его? – возмущается внутренний голос. – Какого вообще?»

– Не каждая профессионалка с тобой сравнится, – насмешливо бурчу я, насильно отстраняясь от Майи.

– Если нужно провести мастер-класс, – холодно усмехается она, поднимаясь с кровати, – обращайся. Возьму не дорого.

И с гордо поднятой головой нагишом шагает в ванную.

– Я в душ. Не заходи, пожалуйста, – предупреждает у самой двери.

– Не беспокойся, – лениво отмахиваюсь я, так и не удосужившись понять, обиделась она или нет.

«Какая разница», – внутренне морщусь я и пытаюсь сообразить, как мне отомстить Феднищеву. Я не сразу понимаю, что Майи нет слишком долго. А когда наконец до меня доходит, подскакиваю с кровати и несусь следом.

На долю секунды я замираю на пороге, пытаясь понять, что все-таки происходит в моей помывочной. Но кроме шума льющейся в душе воды не различаю ничего. Ни всплесков, ни хлюпающих шагов. Ни-че-го…

– Майя, – зову я негромко и, не получив ответа, устремляюсь в душевую. В моей башке уже роятся самые ужасные мысли. Жена поскользнулась и упала. И теперь вода плещется по ее трупу. Или Майя перерезала себе вены… Или…

Я нахожу жену в душевой. Она сидит на мраморном полу и, положив голову на руки, распластанные по широкой полке из белого оникса, беззвучно рыдает. Я только вижу, как содрогаются ее плечи, как мокрые волосы паклей расползаются по спине.