Обиду на несправедливые обвинения сменяет жгучая ненависть. Всепоглощающая, дикая, сметающая всё на своём пути.

Я злилась на него и раньше, но сейчас всё иначе. Райгон добился своего — он беспощадно растоптал грязными сапогами те остатки нежности и тепла, что хранила глубоко внутри маленькая девочка, которая бегала с задиристым мальчишкой за красными ягодами ульдеи.

Вот только девочка помнит и чтит память об отце этого мальчишки, а потому она молча встаёт и идёт прочь, не оглядываясь, решив не сотрясать воздух никому не нужными оправданиями. Пусть сказанное останется на его совести. Пусть подавится тем, что последнее слово за ним. Должно быть, он теперь очень доволен собой.

— Стоять! — раздаётся ледяной голос за спиной.

Замираю на месте — слишком явная угроза, слишком опасно сейчас вступать в открытое противостояние. Всё-таки Райгон дракон, а я всего лишь слабая девушка. И никто, совсем никто сейчас мне не поможет.

Глухой звук тяжёлых шагов по каменному полу. Мой мучитель не торопится, намеренно растягивает своё приближение, наслаждается моим трепетом и страхом. И я отчего-то уверена, что мои эмоции он ощущает так же явно, как и я — его.

Наконец, шаги за спиной стихают. Он близко. Очень близко.

Кажется, что поверни я сейчас голову — коснусь щекой грубой ткани его чёрного генеральского мундира.

Тонкий аромат нагретого солнцем кедра и пряного чёрного перца щекочет ноздри. Запах врага. Кажется, он будет сниться мне в кошмарах.

Напряжение в воздухе стремительно растёт, и достигает того момента, когда вот-вот рванёт. Закрываю глаза, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов.

Успокоиться. Мне нужно успокоиться. Мне необходим сейчас трезвый рассудок. Жизненно необходим.

Не вижу, но чувствую кожей, как правая ладонь Райгона скользит вдоль моего тела, на расстоянии сантиметра, не касаясь, от плеча вниз к сгибу локтя, затем застывает на уровне рабского браслета, надёжно скрытого рукавом платья.

Открываю глаза. Делаю шаг вперёд и резко оборачиваюсь:

— Зачем? — проговариваю устало.

Райгон приподнимает левую бровь. Я поясняю со вздохом:

— Зачем ты просишь склонить голову, если всё равно отпустишь меня?

— А с чего ты взяла, — усмехается Райгон, пряча руки за спину и начиная обходить вокруг меня, — что я тебя отпущу?

Глухие удары его каблуков по каменному полу эхом отдаются от стен и высокого потолка пустынного обеденного зала.

Я вынуждена поворачиваться вокруг себя, чтобы не дать ему оказаться за спиной. Чувствую себя мышкой, которую поймал огромный сытый кот. Он не слишком-то голоден сейчас, и это единственная причина, по которой бедная мышка до сих пор жива.

— В каком смысле — откуда? — лепечу беспомощно.

Мне не по себе от его вальяжной расслабленности и насмешки, застывшей в янтарных глазах. Это такая у него извращённая игра — заставить меня почувствовать себя глупо и понервничать?

Скорее всего! Потому что другой вариант совершенно немыслим!

— Я знаю, что ты отпустишь меня после того, как огласят завещание! Ты сам это сказал!

— Неужели? — Райгон останавливается в метре от меня.

Часть канделябров погасла, и половина лица дракона сейчас находится в тени, а вторая половина покрыта причудливыми тенями от горящих в зале свечей. Его лицо кажется устрашающим и нечеловеческим.

Конечно, нечеловеческим, глупая Аурэлия — одёргиваю себя мысленно — ведь он не человек, не забывай об этом!

— И что же за птичка, позволь узнать, — его чувственный рот хищно кривится, — принесла тебе на хвосте эту наглую ложь?

— Что? — я задыхаюсь от возмущения.

Сжимаю кулаки и шагаю к нему вплотную. Задираю голову и смотрю на него с ненавистью.