— Теперь ты можешь идти.

— Неужели? — Её зрачки гневно сузились. Герард мог поклясться, что из них вот-вот начнут вылетать маленькие молнии. — Ты получил что хотел? А моё мнение узнать не желаешь?

Произнося эти слова, Леони слезла с кровати и ловко скользнула в платье. Её руки дрожали.

— Нет, твоё мнение сейчас не имеет значения.

— Конечно, нет! Я ведь исполнила свой «долг».

Леони словно выплюнула ему в лицо последнее слово и вышла в тронный зал, гордо выпрямив спину. Герард молча последовал за ней. На середине она остановилась, повернулась и покачала головой:

— Не волнуйтесь, Ваше Величество, — презрительно процедила она. — Я знала, на что иду. Никогда не считала себя глупой. А вы… вы никогда ничему не научитесь.

Леони исчезла за дверью. Герард слышал, как она взвизгнула на охранника:

— Оставьте меня в покое! Я знаю дорогу, я хожу по ней каждый раз!

Герард плюхнулся на стул и коснулся груди. Боль от плеча волнами доходила до самого сердца. Он задрал рукав и, наконец, осмотрел руку. Из того места, до которого Леони впервые дотронулась по собственной воле, разрасталось тёмное пятно.

Такое же, как у неё.

15. Глава 15

Левая половина тела болела так сильно, что Герард почти готов был поверить в то, что его поразила какая-то неизвестная зараза. Сначала он решил, что виной тому стало раненое крыло, которое упорно отказывалось заживать. Специально изготовленные мази не приносили облегчения, хоть целители и клялись, что постоянно улучшали рецепт — в этот раз точно должно помочь. «Этот раз» никак не наступал.

В какой-то момент Герард решил, что его травят. Намеренно, медленно, чтобы он не смог оказать достойного сопротивления, когда ему бросят вызов. Герард так и не смог решить, насколько неадекватна была эта мысль. Возможно, он просто начинал сходить с ума от постоянных приступов паранойи. Ему хотелось вернуться к прежней жизни, к своим солдатам, нести ответственность только за них. Но дороги назад не существовало: либо он оставался сильнейшим среди драконов, либо — мёртвым. На всякий случай он приказал заменить всех лекарей и собственную охрану.

Только заметив пятно на плече у Леони, а потом и на своём, он впервые подумал, что именно оно могло приносить ему боль. Оно и выглядело так, словно кто-то впрыснул под кожу отраву. Чувствовала ли Леони нечто подобное?

Он дёрнулся, чтобы послать за ней и выяснить это, но… передумал и остался на месте. Боль лишь усилилась, когда он представил, как презрительно будет смотреть на него Леони. С каким ядом произносить слова.

Несносная девчонка!

Она не боялась его ни капли, чем притягивала только сильнее. Казалось, что она не склонится ни перед кем, даже если это будет стоить ей жизни, да и тогда последнее слово обязательно останется за ней. Герард видел много пленниц, но таких — ни разу.

Он просидел за столом почти полчаса, бездумно глядя на карту, пока его сердце не прекратило попытки выскочить из груди. Шум в ушах прошёл, стихала и боль.

Герард несколько раз глубоко вздохнул. Показалось, что время ускользает от него. Что ему осталось совсем мало, а ещё так много нужно успеть. Закончить войну. За это не жалко и умереть. Ни за что — не хотелось. Ему срочно требовался чертовски хороший, а главное, действенный план. Напрямую не выйдет, ни драконы, ни люди ещё не были готовы к переговорам, даже рискни он рассмотреть такую возможность.

Ему не хватало Леони и её рассказов, но он так и не решился вызвать девчонку к себе. Мысленно оправдывал это отсутствием времени.

Два дня спустя его состояние улучшилось настолько, что, казалось, даже крыло начинало заживать. Дышать стало гораздо легче.