Джуд и, что еще хуже… Броуди.

Я заставила себя подняться и открыла дверь, чтобы увидеть супергорячего восемнадцатилетнего друга моего брата. Его лоб был озабоченно наморщен, синие глаза смотрели на меня сверху вниз, а в руке он держал пакет из круглосуточной аптеки. В тот момент я молча поклялась никогда больше ни о чем не просить своего брата.

Броуди протянул мне пакет, а затем начал рассказывать, как пользоваться тампонами и что, возможно, будет трудно «вставить их», если я, «понимаешь, девственница».

Мне оставалось только надеяться, что взгляд, которым я одарила Броуди, заставит его заткнуться и умереть, пока я буду в ванной.

– Я взял пластиковые, – совершенно невозмутимо продолжал он, когда я развернулась и пошла прочь. – Девушка в аптеке сказала, что ими удобнее пользоваться. Там еще есть прокладки, на случай…

– Прошу, замолчи, – попросила я, захлопнув за собой дверь ванной.

Я вернулась в гостиную после того, как привела себя в порядок. Выглянув в окно, я увидела у своего дома все еще стоящий байк Броуди, а когда выскользнула через парадную дверь, то наткнулась и на него самого. Он сидел на ступеньках и курил сигарету.

Я присела рядом с ним.

– Тебе следует бросить курить, – сказала я вместо благодарности.

– Тебе следует начать принимать таблетки. – Он взглянул на значок на моем свитере, который я получила от него пять лет назад в качестве подарка. – И тебе нужно перестать носить это дерьмо. Выбрось его.

Я наблюдала за тем, как он затушил сигарету о ступеньку, все еще не оправившись от его первой фразы.

– Я не занимаюсь сексом с мальчиками! – выпалила я.

В ответ он лишь сказал:

– Но они захотят.

Я еще какое-то время потрясенно смотрела на него.

– Мне все равно! Это не значит, что они получат это. – Я обхватила колени руками. – В любом случае это не имеет значения. Джесси не разрешает мне ходить на свидания.

Он внимательно посмотрел меня.

– Ты хочешь ходить на свидания?

– Мне тринадцать. Все остальные тусуются с мальчиками.

– Ты все время тусуешься с мальчиками.

– Друзья моего брата не в счет. Любой, кто называет меня «сестренкой» или «братишкой», не в счет.

– Я не называю тебя братишкой.

– Ага, ты называешь меня принцессой. – Я закатила глаза, как будто это было еще хуже, но втайне мне все нравилось.

Он наклонился, мягко коснувшись моего плеча.

– Не волнуйся, принцесса. К тому времени, когда ты подрастешь, мужчины будут падать к твоим ногам.

– Угу, – сказала я.

Затем он затих, и произошло что-то странное.

В то время я действительно не понимала, что это было. Но он смотрел на меня. Он смотрел на меня так, как никогда раньше.

И я просто притворилась, что ничего не происходит.

Я отвела взгляд и затаила дыхание, когда он медленно наклонился ко мне. Я почувствовала его дыхание на своей щеке. Его губы, горячие и мягкие, коснулись моей кожи и задержались на мгновение.

Он перевел дыхание.

А затем исчез.

Я смотрела, как он подошел к своему байку, перекинул ногу и с ревом умчался прочь.

Два дня спустя мой брат провел со мной «тот самый разговор», а также вручил шестимесячный запас противозачаточных таблеток и коробку презервативов. Затем он показал мне кучу жутких, неприглядных фотографий венерических заболеваний в интернете.

А еще я не переставала смотреть на его опухшую губу и синяки на лице, о происхождении которых он мне не сказал ни слова.

И когда я в следующий раз встретилась с Броуди, то увидела у него синяк под глазом.

Даже в тринадцать лет я могла сложить два и два. И в тот момент я в значительной степени решила, что мне никогда и ни за что не понадобятся эти таблетки или презервативы. А зачем, если вокруг тебя столько старших гиперопекающих братьев? Меня даже никто и никогда не поцелует по-настоящему.