Как женщина…

Я видел ее фотографии за последние шесть с половиной лет. Профессиональные фотографии с высококлассных съемок для крупных модных брендов. Я жалок, учитывая, как часто я искал ее в интернете, находил новые снимки с какой-нибудь фотосессии в купальниках или рекламной кампании нижнего белья, которые я еще не видел, – и сохранял их.

Ни одна из этих фотографий и близко не соответствовала тому, на что я смотрел сейчас.

Взгляд Джессы нашел мой на другом конце комнаты… и ее широко раскрытые глаза остановились прямо на моем члене.

Христос.

Она торопливо отвернулась. Затем наклонилась, чтобы обнять Долли, предоставив мне возможность полюбоваться ее идеальной задницей в форме сердечка. Я чуть не разбил еще один бокал с вином.

Теперь официально. Эта женщина пыталась меня убить.

Ей было недостаточно того, что я умер для нее; она на самом деле пыталась покончить со мной.

Когда я наблюдал за ней через всю комнату, самым хреновым было то, что, вновь оказавшись так близко к ней – достаточно близко, чтобы дышать с ней одним воздухом, чувствовать ее запах и видеть все эти оттенки в ее глазах, – я понял, что, пожалуй, позволю ей убить меня.

Я поставил бокал с вином на стойку и уставился на свою руку, боясь, что, если я отпущу сосуд, все развалится. Я тупо уставился на татуировку на внутренней стороне предплечья – единственную строчку рун, которая гласила «воздержание». Татуировка, которую мог бы понять только я или кто-то, случайно умеющий читать древнегерманские рунические письмена. И хоть убей, я не мог вспомнить, что это значило или какого хрена это вбили чернилами в мою руку, кроме того факта, что это не имело никакого отношения к воздержанию от алкоголя или любых других подобных веществ – и гораздо больше было связано с богиней по ту сторону зала в шелковом платье цвета шербета.

Я отставил бокал с вином и заказал пиво у бармена. Какого хрена я вообще пил вино? Мне оно даже не нравилось.

Аманда. Аманда любила вино.

Я перевел взгляд на нее: она потягивала вино и наблюдала за мной поверх своего бокала. Не нужно быть гением, чтобы заметить, как я смотрю на задницу Джессы Мэйс, а Аманда далеко не глупа, так что я даже не собирался притворяться, что не смотрел на нее последние полминуты.

– Это сестра Джесси, верно? – спросила она беззаботно, как будто то, на что я пялился, ее совсем не заботило. Но да, еще как заботило.

Идеальная задница в форме сердечка.

– Ага, – сказал я, стараясь говорить нейтральным тоном. То есть ага, это сестра одного из моих лучших друзей, и разве не здорово, что она пришла на свадьбу? Я не видел ее и даже не вспоминал о ней шесть с половиной лет. Ты уже пробовала крабовые тарталетки?

Не знаю, достаточно ли хорошо Аманда меня знала, чтобы сложить все воедино. Но она мягко улыбнулась, и неловкий, внезапно ставший застенчивым взгляд ее глаз заставил меня почувствовать себя еще большим ослом.

– Может быть, ты мог бы нас познакомить?

Да. Этим и займусь.

– Ты уже пробовала крабовые тарталетки? – спросил я ее. – Я принесу тебе несколько.

Потом я взял свое пиво и свалил оттуда к чертовой матери.

Предсвадебный ужин был подан ровно в пять часов, позднее, чем мне сказали, а жениха и невесту забрали на мальчишник и девичник. Еда была восхитительной, зал – прекрасным, и мой брат даже не разозлился из-за того, что я пропустила репетицию. И никто из них.

Что, в общем-то, только усугубило ситуацию.

И Джесси, и Кэти пришли в неописуемый восторг от моего присутствия. И я чувствовала себя полной идиоткой из-за моего прошлого, которое заставляло их думать, что я могу проигнорировать приглашение на свадьбу.