Заканчивая пить чай, незнакомец, наконец, начал разговор:

– Меня зовут Антон.

– Ингрид, очень приятно, – ответила эскимоска по-русски почти без акцента.

– Я из научной экспедиции. Мы определяем границу России в Арктике. Нефтеносное дно Северного Ледовитого океана… поэтому еще предстоит битва за шельф, надеюсь, только дипломатическая и научная битва… в общем, вам ли не знать, давно длится спор государств, имеющих выход в Арктику. Либо сюда сделают доступ всем странам Земли, как в Антарктиду…

– А я из Гренландии. Нашей стране не хватает ресурсов, энергии, поэтому мы до сих пор зависим от Дании. Слышали, что Гренландию у Дании хочет купить США? Но в этом случае геноцид эскимосов только усилится… Мы отчаявшийся народ перед лицом своей гибели!

Голос Антона стал решительным:

– Я знаю, как спасти вас. Аляску продали, а Гренландию отстоим! Здесь рядом есть заброшенный подводный завод, построенный в последние годы существования СССР. Потом все работы свернули, вывезли людей из двух поселков Шпицбергена, а о секретном заводе и так мало кто знал…

Лицо Ингрид просияло:

– И теперь вы говорите об этом мне? Нам ваш завод помог бы.

Антон неожиданно отвлёкся и взглянул на мобильный телефон, включенный в зарядник:

– Ах, вот мой смартфон уже зарядился, включаю спутниковый навигатор… да ваш дом стоит как раз над нашим бункером!

– А мы давно нашли этот бункер, только у нас нет кода для замка, чтобы его открыть.

Антон успокоил Ингрид:

– Я знаю код. Я проведу вас внутрь.

* * *

Бункер находился под землей, но в его мониторы, вмонтированные в стены наподобие окон, передавалось изображение из камер расположенного наверху домика. Поэтому Антон мог видеть, как наверху уже сгустились короткие синие сумерки августовской полярной ночи: всего через полчаса над горизонтом покажется полуночное солнце.

Вместе с новой знакомой Ингрид он сидел перед пультом архаичного большого ЭВМ советских времен и продолжал объяснять:

– Здесь всё работает на энергии подземных недр. Тектоника плит питает этот подземный бункер. Подводный хребет Ломоносова тянется через Ледовитый океан. И советские ученые догадались, как использовать энергию подземных недр. Судя по размерам завода, он мог освещать и обогревать половину Сибири и уж точно – всю Гренландию.

– Спасибо, вы спасёте мой отчаявшийся народ!

– И вот теперь мы готовы поделиться энергией и с вами…

– Не верится, что в наших руках океан энергии.

– Главное, ты в моих руках, моя милая! Я не вернусь на большую землю, буду жить с тобой!

– Я счастлива, что спасла тогда тебя.

В это мгновение двое людей на полярной станции были полны воодушевления и неотрывно смотрели друг на друга. Неожиданно раздался резкий звук. На радаре замигали белые пунктиры точек. Антон включил увеличение на одной из камер: в темной толще вод с морского дна вылетали один за другим белые светящиеся шары.

Ингрид объяснила:

– А это наши друзья, до сих пор летают. Они нам не причинят вреда. А наоборот охраняют.

Ингрид прижалась к плечу Антона и посмотрела на монитор своими большими глазами, затем обняла его за плечи. Антон улыбнулся и стал трогать своими пальцами ладони Ингрид, лежащие у него на груди. А она потянулась к своей голове и вынула пару длинных заколок из высокой прически. Черные, слегка волнистые волосы, рассыпались на ее плечи…

А вокруг небольшой полярной станции, под которую был закамуфлирован вход в завод и бункер, раздавался треск льда от подводных течений, трущих друг о друга подтаявшие льдины на поверхности океана. Порой звук ломающихся льдин напоминал выстрелы из оружия, так что Антону еще предстояло привыкнуть к жутковатому аккомпанементу арктических зимовок.