Такое случалось уже не раз. Почти каждую ночь Тая вскакивала с кровати и тихонько подкрадывалась к комнате племянницы, чуть слышно приоткрывая дверь и проверяя, в постели ли Эстер. И никогда не ошибалась.

Сегодня она, видимо, зачиталась и опять уснула с книжкой. Тая редко могла сдержать улыбку, заставая племянницу в такой позе. Она приоткрыла дверь в надежде, что снова увидит её спящей. Но Эстер там не оказалось…

Ну, может, вышла на кухню, чаю попить. И такое бывает. Но там тоже было пусто, как и в ванной.

– Эстер! – крикнула Тая на весь дом, но та не откликнулась. Женщина застыла в изумлении, не зная, что и думать. Варианта, что племянница сбежала, она не рассматривала: не похоже это на Эстер, да и зачем ей сбегать? Если бы они и поссорились, то девочка пошла бы в свою комнату, демонстративно хлопнув дверью, и не выходила оттуда целый день, пока не проголодается. Отправляться на свидание посреди ночи? Да появись у неё молодой человек, она бы обязательно рассказала – она всегда делилась своими переживаниями!

Остаётся один вариант – похищение.

«Её нашли?! Это… это невозможно… не может быть!» – всполошилась Тая и схватила мобильник, набрала номер племянницы, однако телефон тут же затрещал в комнате Эстер. Сбросив свой же звонок, она принялась рыться в её смартфоне. Журнал вызовов ничего не дал – там одни её звонки, а в мессенджере она почти ни с кем не общалась, кроме пары одноклассниц, и то с ними она обсуждала только домашнее задание. М-да, нелюдимая у неё племянница…

Дело пахло керосином. Надо звонить в полицию!

Тая испуганно вздрогнула, когда из пустоты выплыл вдруг чей-то голос; телефон выпал из рук, и на дисплее тут же появились трещины. Правда, не такие большие, как те, что образовались на душе с того момента, когда исчезла Эстер.

– Успокойся, – велел голос. – Ты ищешь не там, где нужно.

Тая резко обернулась: перед ней стоял высокий человек в тёмном плаще, скрывающий лицо под капюшоном.

– Ты, чёрт возьми, кто?!

– Ты не узнаешь меня?

– Сними капюшон, и я посмотрю на твоё личико! А может, и разукрашу его за то, что похитил мою племянницу!

– С чего ты взяла, что это я?

Не говоря ни слова, она метнулась к нему и схватила за плащ, пытаясь снять капюшон, однако незнакомец пресёк её, сжав руку Таи так сильно, что стало больно.

– Что ты делаешь? Пусти!

– Успокойся, – повторил он. Сама того не желая и не понимая, она покорилась. Незнакомец ослабил хватку и сказал:

– Пойдём со мной.

Почему-то, вопреки здравому смыслу, беспокойство исчезло и на смену ему пришло смирение. Когда человек, чьего лица она по-прежнему не видела, перестал сжимать её руку так крепко, она вдруг ощутила знакомое тепло, будто бы когда-то уже прикасалась к нему, будто вернула то, что давным-давно утратила. Его рука дотронулась до её щеки, и Тае стало так легко, словно ничего и не случалось. Вопросы потеряли смысл, на неё напали сонливость и равнодушие. Все проблемы теперь казались такими незначительными, такими мелкими, несущественными…

– Рейна… – шепнул незнакомец на ухо, и это было последнее, что услышала Тая прежде, чем погрузиться во мрак.

***

В ушах противно звенело, в глаза лез неприятный оранжевый свет. Что-то с ней случилось недавно, но что? Тая спрятала лицо в ладонях. Смотреть было поначалу трудно – в глазах рябило, но вскоре они привыкли к свету. Тая огляделась и сразу поняла: что-то не то…

Не дома. Она не дома.

Это место давило. Всё тут было таким скудным и чуждым: серые облезлые стены, нет окон, есть только постель и дурацкий платяной шкаф. Ни картин, ни вазы с цветами, ни чего-то ещё, что придало бы хоть каплю уюта этому месту. Будто не комната, а казарма какая-то. Пространство наполнял едкий табачный запах. Сбоку, у изголовья кровати, стоял письменный стол с небрежно разбросанными свитками и бумагами. За ним сидел мужчина, разбирающий корреспонденцию. Но как только он понял, что Тая очнулась, то тут же отвлёкся от дел.