Повсюду вокруг него слышались разговоры и крики людей; они «атаковали» его разум. Адри понимал, что всё это было исключительно в его голове: каждый раз, поднимая глаза, он видел образы людей, которые мгновенно растворялись в воздухе, оставляя белую дымку после себя. Он закрыл глаза и уши, но это не помогало. Получив огромную дозу менгира, его мозг кипел. Юноша упал на одно колено. Внутренний паралич распространился на всё тело; он не слышал ни себя, ни своих мыслей.

– Что с тобой? Вставай! – тянула его вверх девушка.

Но Адри её практически не слышал; её голос доносился будто из-под воды, приглушённый галлюцинациями и образами, посылаемыми его собственным мозгом. Он позволил себе поднять глаза на Клию: её лицо видоизменялось, казалось, что кожа на нём вот-вот исчезнет, обнажая все мышцы и кости черепа. Нужно было собраться и идти с остальными; люди впереди только оглядывались, все спешили к экраноплану. Превозмогая своё состояние, он сумел подняться, и движение оказалось резким, так что его кулон выскользнул из-под костюма.

Клия заметила это и удивилась: у человека, который прилетел с Земли всего несколько часов назад, оказался кулон организации, существующей исключительно на Хионе. Девушка решила не докладывать никому об этом, ведь подобное выглядело очень подозрительно, и спрятала кулон обратно под костюм.

Расстояние до транспортника составляло всего несколько десятков метров, но для юноши это было настоящим испытанием. Он старался идти вперёд, но ноги не слушались, как будто подчинялись чужой воле. Спустя несколько минут ему всё же удалось взять своё тело под контроль. Постепенно разум возвращался к нему, очищаясь от пелены, однако до двери самолёта Адри не мог открыть глаза: образы не давали ему покоя. С каждым новым порывом ветра они становились яснее, и наоборот. Потоки воздуха, похоже, несли с собой и менгир, выдувая его из далёкого источника.

– Быстрее! Быстрее! Нам надо улетать сейчас же! – кричал стоя возле открытой двери пилот экраноплана.

Они вошли внутрь последними. Мужчина закрыл за ними дверь и направился к носу самолёта. Внутри Адри стало значительно легче: разум постепенно приходил в себя, и мысли становились яснее. Ветер завывал снаружи, раскачивая транспорт. Это был двукрылый экраноплан с реактивной тягой, расположенной как на передней, так и на задней стороне корпуса.

– Я знаю, что у тебя колон Аммонитов, – тихо произнесла девушка.

– Откуда? – удивился юноша.

– Он выпал у тебя, я его спрятала обратно. Ты их последователь? – напористо спросила девушка.

Адри понимал, что в поведении Клии чувствуется агрессия. Она его в чём-то подозревала, но что являлось объектом он не мог понять.

– Нет, – твёрдо ответил Адри, – это кулон моей матери.

– Тогда если ты к ним не принадлежишь, лучше его снять. Это опасная организация. По крайней мере они создали вокруг себя именно такой образ, – тихо произнесла девушка.

– Я вижу тебе вернулась память. Чем они занимаются? – проигнорировав её совет решил спросить Адри.

– Они… они… – пыталась вспомнить девушка. – В последний раз, когда я была на Хионе, со мной говорил психобиолог, я сейчас не вспомню его имя. Его интересовал вопрос эволюции человеческого сознания на планете. По его словам, со времени основания колонии произошёл качественный скачок благодаря менгиру и … и что-то ещё… – прервалась девушка – он говорил про эксперименты, селекцию… не могу вспомнить.

– Что он подразумевал под качественным скачком? – с интересом переспросил Адри.

Включились батареи экраноплана, они издавали глухой прерывистый шум. Транспорт тронулся с места и постепенно набирал скорость. Нос самолёта приподнялся кверху, и он взлетел на высоту около полутора метров. Взлёт выше чем на несколько сотен метров любой летательный аппарат встречал непредсказуемость ветровых потоков, что в разы усложняло их использование.