Метроном затих, и с громким скрежетом челнок отделился. Включились двигатели. Членов экипажа несло в новый, неизведанный и абсолютно не похожий мир.

Планета была больше по размеру, чем Земля, а атмосфера находилась гораздо ниже. В течение десяти минут челнок падал на поверхность, не встречая никакого сопротивления. В иллюминаторе появились первые густые серые и белые облака, и челнок начал пронизывать их практически у самой тверди планеты. Он развернулся нижней частью навстречу ветровому потоку, и включились двигатели посадочной подушки.

Адри снова почувствовал первые симптомы перегрузки: помутнение сознания, звон в ушах, как будто его вдавливало в кресло. Некоторые члены экипажа потеряли сознание, и никто не решился привести их в чувства во время посадки – нужно было сохранять собственный контроль. Эти ощущения быстро проходили; они всё ещё находились в зоне разряженного воздуха, где сопротивление было минимальным.

Внезапно началась жёсткая тряска, казалось, что все стёкла иллюминаторов вот-вот лопнут. Адри повернул голову к Клии; на её лице читался дикий ужас и страх смерти. Он взял её за руку и попытался успокоить её взглядом.

Ещё через минуту челнок резко затормозил и плавно приземлился на твёрдую поверхность. Напряжение внутри резко упало, и стало заметно общее расслабление от пережитого. Адри ощутил гравитацию под ногами, расстегнул ремни и попытался встать. Внезапная пекущая боль охватила его стопы, и он рухнул обратно на своё место. Такие же симптомы наблюдали и другие новоприбывшие; никто не мог сделать свой первый шаг. Сосуды в конечностях медленно расправлялись, впервые за год он почувствовал атмосферное давление.

– Добро пожаловать на Хиону. Из–за присутствия менгира в атмосфере планеты, возможны головокружение и помутнение сознания. Эти симптомы пройдут через несколько часов, как только выработается толерантность. Если вас беспокоят остаточные симптомы анабиоза обратитесь к врачам на Ангараксе. Да здравствует диктатор Цейоний. Конец сеанса, – произнёс бортовой компьютер.

Через несколько минут боль в ногах постепенно утихла. Он смог без проблем подняться. Придерживая Клию, они вместе подошли к люку и ожидали его открытия. Двери разъехались в разные стороны, и внутрь влетел ледяной воздух. Следом за ним разрезал глаза яркий белый свет, отражающийся от снега. Адри прищурился, позволяя глазам привыкнуть к новому миру. Осторожно шагая, все вышли из челнока. Резкий запах ржавого металла ударил в нос юноше. Он осторожно ступал на снег, как будто боялся причинить боль планете. Менгир был рассеян повсюду; Адри чувствовал его – он придавал необычайный блеск поверхности, создавая впечатление ложной пульсации, как будто твёрдая основа была живой.

Снег уходил в горизонт, встречаясь с тёмно-синими облаками, которые полностью затмевали бежевое небо, на той стороне, где находился красный багрит. В голове у него повисло навязчивое чувство дежавю: всё было так знакомо, но как бы он ни старался, не мог найти ни одного воспоминания. Тучи завихрялись где-то в вышине, создавая красочные выпуклые узоры, казалось, что небесный купол вот-вот упадёт на них. Практически над экипажем скапливались тёмные, местами чёрные кучевые облака, а порывы ветра усиливались волнообразно с каждой минутой.

– Идите к экраноплану! – прокричал мужчина в грязно-сером кинезис-костюме, прикрывая маской лицо.

Внезапно Адри почувствовал, как его голова начала тяжелееть, и он ощутил мгновенный упадок сил. Его мозг стал обрабатывать колоссальное количество поступающей информации извне. Орган просто не был готов к такому воздействию; адаптационные механизмы отказывали, и все органы чувств начали работать вразнобой. Разум затуманился, словно его голову окутали полупрозрачной плёнкой, которую никак не убрать, как бы он ни старался.