– Вот, – я нашла очаровательное фото моего чуда. В красивом желтом платье с двумя хвостиками она ярко улыбалась с экрана мобильного. – Глаза совсем как у Сережи.

Сходство бросалось в глаза. И сейчас, глядя на Елену Дмитриевну, что с пристальным вниманием изучала фотографию, я поняла, что нос, скулы и губы у Карины от неё. А вот высокий лоб и глаза от Михаила Юрьевича. Он все ещё прожигал дыру во мне, но я демонстративно не замечала этого.

– Миша, смотри, у неё глаза, как у тебя, – с нежностью прошептала она и буквально выхватила телефон из моих рук, чтобы сунуть фото под нос мужу. И он вынужден был посмотреть на Карину.

– Можно? – спросила Вера у меня совсем тихо. Я кивнула, внимательно следя, чтобы они не стали листать фотографии.

В голове зрело дикое желание проучить нефтяного миллиардера. Но я понимала, что это гадко по отношению к Елене Дмитриевне и Вере. С другой стороны, они ведь могли мне хоть раз позвонить за эти годы. Но нет, не стали. А так я оборву окончательно все связи с Барскими. И Карина останется без бабушки и тети? В таких раздраженных чувствах я и встретила вопрос Веры.

– А можно её вживую увидеть? – и такая надежда в глазах была, что я поспешно отвела взгляд. Покачала отрицательно головой, встречая теперь удивленный взгляд Михаила Юрьевича.

– Хотите узнать, зачем я так настойчиво искала с вами встречи год назад? – попыталась сглотнуть ком обиды, что засел в горле. Он не ответил, но и не велел заткнуться. Я сморгнула набежавшие слезы. – В прошлом году Карина сильно заболела. Рак печени. Я не могла быть донором, у неё, как и у Сережи, отрицательный резус-фактор. Рак развивался стремительно, поэтому я решила обратиться к вам.

Ксюша сжала мне плечо, и я невольно посмотрела на неё. В карих глазах было предупреждение. Она не выдаст меня, я это понимала. Но она против этой лжи.

Ксения взглядом указала на все ещё молчавшего Михаила Юрьевича. Не сразу я сообразила, на что намекает подруга. Если у него возникнут подозрения, он без труда найдет живую и здоровую внучку. А я ведь на целый месяц улетаю. Выдохнула и прикрыла глаза.

– Трупного донора мы долго ждали. Непозволительно долго, – шепотом продолжила я, чувствуя взгляды всех Барских. – Поэтому пришлось проводить ещё и химиотерапию. Карина поправилась, но... Я уже не хочу вас знакомить. Вы её просто не заслуживаете, – и всё-таки я сорвалась на последних словах. Развернулась и направилась на выход, перехватив руку Ксюши.

– Юля, – окликнула меня Вера, догоняя уже в дверях. Мы вместе вышли на улицу. – Я понимаю тебя, но мы же с мамой ничего не знали! Почему ты нам не позвонила?

– Может, потому что не думала, что ваш отец обо всем умолчит? – с сарказмом протянула я. – Или потому, что, когда Карина была маленькая, она залила мой телефон водой. И далеко не все контакты мне удалось восстановить. А почему вы не позвонили? Мне-то Михаил Юрьевич запретил. И поверь, он был очень убедителен, когда обещал стереть меня с лица земли.

– Юль, – протянула Вера, – протупили. Сначала я думала, что тебе очень тяжело, поэтому и не надоедала. Ты же на поминках такая бледная была.

– Токсикоз был жуткий, – со слабой улыбкой ответила я и поинтересовалась: – А когда ты успела стать такой чуткой и нерешительной? Я помню тебя оторвой.

Если Сергей был серьезным и каким-то основательным с первого курса Университета (и именно это подкупило меня в нем), то Вера была типичным представителем золотой молодежи. Тусовщица и  транжира. Впрочем, это не помешало нам подружиться.

– Знаешь, когда погиб Сережа, я резко пересмотрела взгляды на жизнь. И поняла, что мне теперь отдуваться за двоих придется. Но благодаря тебе возможно от меня хоть ненадолго отстанут с браком и внуками, которых мои родители уже давно ждут.