То есть он меня специально на эмоции разводил?

– И зачем тебе это понадобилось? – хмуро спросил я. Друг пожал плечами, но в глазах опять смех был. Он поспешно посмотрел в зал и тут же округлил глаза.

– Ой, девчонки уходят, – прокомментировал он. Я проследил за его взглядом. Действительно, подруги направились на выход.

Достал из пиджака сигареты и зажигалку, и поднялся.

– Я пойду покурить на улицу.

– Угу, – насмешливо протянул друг. Позже ему уши надеру.

Зря торопился: они задержались возле гардероба. Я прошел на улицу, но уже в дверях столкнулся с Барскими. Мимоходом поздоровался с Михаилом, но не стал разворачиваться в дверях. На улице далеко отходить не стал, хотел посмотреть, как пройдет встреча Юли с ними.

Она не сразу заметила их. Уже накинула плащ на плечи, когда её окликнула дочь Барского. Обернувшись, она застыла, переводя взгляд с Веры на Михаила. И все-таки ответила на приветствие девушки.

Юлия

Я уже накинула плащ, когда услышала смутно знакомый женский голос.

– Юля?! Ты, что ли? Сто лет не виделись! – я обернулась и увидела Веру, сестру Сергея. Перевела взгляд на её отца, который с явным предупреждением смотрел в мои глаза.

– Вера, – коротко ответила я, застегивая плащ. Странная встреча.

– Юля, добрый вечер. Не признала тебя, богатой будешь, – к нам подошла немолодая женщина, моя несостоявшаяся свекровь.

– Добрый, Елена Дмитриевна, – эхом откликнулась я, недоумевая. К чему это радушие? Выдохнув, снова посмотрела на Михаила Юрьевича.

– Почему ты так пропала, Юль? – с легкой обидой спросила Вера. – И на годовщины даже не приходишь? Впрочем, чего это я?! – она жестко усмехнулась и продолжила: – Если даже друзья Сережи про него забыли...

– Мне ваш отец запретил появляться вам на  глаза, – холодно ответила я. Ещё и упрекнуть меня пытаются? – Михаил Юрьевич приказал даже не дышать в вашу сторону. Не так ли? – я смело посмотрела в голубые, как у Сережи, глаза миллиардера.

– Только попробуй снова ту же чушь спороть...

– Миша? – удивленно вопросила Елена Дмитриевна. И тут меня озарило.

– Вы им не сказали? – пораженно спросила я. На сорок дней я уже знала, что беременна. И хотела сообщить Елене Дмитриевне об этом, когда поминки закончатся. Но она куда-то исчезла и, разыскивая её, я натолкнулась на Михаила Юрьевича. Спросила его о жене, он же в ответ поинтересовался, зачем я её ищу. Рассказала, а через две минуты меня уже выставили за порог особняка.

– И ты им не скажешь, – с напором произнес он. – Засужу за попытку мошенничества.

– А я у вас разве просила когда-нибудь денег? – холодно уточнила я. Ксюша успокаивающе поглаживала мою спину, но в разговор не вмешивалась.

– А зачем ты меня год назад разыскивала? – парировал Михаил Юрьевич.

– Не деньги мне нужны были, – прикрыв глаза, я выдохнула, чтобы успокоиться.

– Что происходит, Юль, пап? – вмешалась Вера.

– Я забеременела от Сережи незадолго до его смерти, – спокойно сказала я, посмотрев в её глаза. – И родила прекрасную девочку, Карину.

– Не может быть… – прошептала Елена Дмитриевна. – Миш, ты же не мог об этом умолчать?!

– Родная, да лжет она, – уверенно заявил мужчина, обнимая жену. – Сама не помнишь, сколько к нам якобы мамаш приходило тогда.

– Думайте, как вам угодно, – я передернула плечами и повесила сумку на плечо.  – А к Сереже я прихожу с утра пораньше, чтобы не нарушать запрет. Всего доброго, – я уже направилась на выход, когда меня перехватила Елена Дмитриевна.

– Постой, Юля, прошу, – тихо, но настойчиво сказала она. – А можно её увидеть?

Я нахмурилась: она что, животное в зоопарке, чтобы на неё смотрели? Хотела резко отказать, но тут же сообразила, что можно сделать. Достала телефон и начала перебирать снимки. Не стала показывать фото из парка. Почему-то искала фотографии до болезни.