нием символизировали местный уклад жизни. Большими

гроздьями вороны скапливались на ветвях и каркали, ста-

раясь привлечь мое внимание к себе. Когда это не удава-

лось, одна-две, что посмелее, начинали летать над головой

и чуть не смахивать кепку. Бороться с выскочками было

бесполезно, у ворон было очевидное численное преиму-

щество. К тому же, пока я никого не трогал и вежливо об-

ходился со сферами влияний, никто не трогал меня – так

здесь повелось.

Мне оставалось только покрикивать и отпускать угро-

зы, но это плохо помогало. В отличие от тех черных во-

рон, которых я знал, эти были в полтора-два раза крупнее

и смышленее. Они подмечали поступки и догадывались

о мотивах. Где-то среди них, должно быть, живет тот ги-

гантский предводитель с титановым клювом и по ночам

скребет по железным стенам.

– Эй вы, крылатые-клювастые, давайте загадку ре-

шать: вот блестящий шарик, кому из вас он достанется,

если его кинуть вон за те деревья?

90

Я махнул рукой, и все вороны посмотрели в том направ-

лении. Поначалу я хотел показать им другой трюк, только

он не приходил на ум и не хотел вспоминаться – все из-за

пресловутой неуверенности.

Сказав «а», надо было продолжать, и я проделал па-

мятный с детства фокус: запустил руку в стремительном

броске вперед, а шарик незаметно скользнул назад, вниз

под ноги. Четыре вороны наперегонки и с криками сорва-

лись в сторону ложного броска. Как только они скрылись,

шарик снова попал мне в руку. Снова на былой манер я

швырнул его, и еще с десяток остроклювых улетели искать

Эльдорадо. Несколько таких бросков – и на ветках оста-

лось не больше пяти ворон, которые, как болельщики, со-

провождали все мое представление шумным карканьем.

Путь расчищен, и я принялся за работу. Как ни стран-

но, но до самого вечера бедные вороны разыскивали ша-

рик, который преспокойно отдыхал в моем кармане.

«Др-ынь, др-ынь» – откуда-то издалека донесся звук

телефонного вызова. Я подумал, что так динамик извещает

о конце рабочего дня, но когда я вернулся в вагончик и за-

драил люк, этот же самый звук буквально взорвал замкну-

тое пространство каморки. Телефон звякал из динамика,

и рядом мигала кнопка. Нажав ее, я услышал радостное:

– Студент, ты? Брат родной! Отвечай, что молчишь…

Я опешил. Это был голос Мая, сто процентов, его.

91

ГЛ А В А 1 5

– Это я! А ты откуда взялся?

– На периферии, как обычно.

– Постой, так сюда можно позвонить?

– Как видишь! Я подсчитал, что ты должен быть в

Cемизонье и где-то в «I». Дал охраннику взятку, и он ска-

зал номер, вот теперь наговоримся!

Меня охватила радость, я не помнил такого восторга

с давних-давних пор. Как мне не хватало его пояснений,

его мудрости, наконец, обычного человеческого участия!

Окажись сейчас у меня несметные сокровища, все отдал

бы Маю. Какой он герой, что разузнал, как можно со мной

поговорить!

– Ты! Надо же. Миллион раз благодарен, что не забыл!

Чем занимаешься?

– Химия, как обычно. Я-то как рад, что тебе хоть какое

разнообразие перепало, так что лучше ты рассказывай…

Зря он попросил, у меня язык так и чесался болтать и

хвастаться. Рассказал про «D», про «Джелоси Маун-

тейн», но потом вдруг забеспокоился:

– Как думаешь, разговор прослушивают?

– Если и так, что плохого, нас не прерывают, помех не

делают… Про слежение ты сам знаешь – всегда кто-то

смотрит.

– Май, я и больше сведений накопал, но…

92

– Зачем сведения? Важно, что с тобой все в порядке,

что третью неделю ты справляешься и научился пережи-

вать ночь. В Семизонье везде неспокойно ночью!

– Да-да, – отчего-то занервничал я, чувствуя, что

первая радость ушла и внутри заклубились непонятные

беспокойства, – лучше ты расскажи. Может, новый кто в