Тетя Маша стояла около барака и разговаривала с тетей Ниной, тоже посудомойкой. Тетя Нина была, в противоположность тете Маше очень высокой и очень худой, но такой же доброй и отзывчивой. Вместе они всегда составляли комическое зрелище.

– Тетя Маша, бабушка послала меня к Вам. Она сказала, что завтра Вы возьмете меня за ягодами.

– Да, дочка, приходи к пяти утра к пристани.

Мне хотелось еще побыть с тетей Машей, но я не захотела мешать и ушла.

Куда бы податься? На поляну не хотелось. Было слишком жарко. И я побежала в другую сторону, за 38-ой цех. Чтобы было понятно, добавлю, что вся турбаза делилась на цеха. Мы жили в десятом, все работники столовой – в 21-ом. Были еще 51-ый и 38-ой. Поляна была за 51-ым цехом и еще двумя небольшими турбазами от Телецентра и завода Экран, которые находились следом за нашей турбазой и почти все отдыхающие с этих турбаз питались в нашей столовой.

За 38-ым цехом находится небольшой пляж, на котором обычно немного людей. Там почти нет отмели и не очень теплая вода. А еще там много комаров, особенно с раннего утра и к вечеру. Но сейчас день, со стороны Волги дует легкий ветерок и это несколько отвлекает от июньской жары. Скинув халат, я вошла в воду, почти сразу же погрузившись в нее по шею, и поплыла к середине Мокреца. Доплыв до середины, я легла на спину, отдавшись течению и стала смотреть на пробегающие облака. Вскоре мне это надоело, я оглянулась и увидела знакомую фигуру на другой стороне Мокреца. Это был дядя Женя, наш моторист, который периодически нырял и выныривал из воды. Нетрудно было догадаться, что он ловил раков. Там, где он нырял, есть обрыв и полно коряг на глинистом дне. Я очень люблю раков и поэтому, недолго думая, поплыла к нему. Он наловил уже около ведра и в данный момент разводил костер, который разложил между двумя воткнутыми в землю рогатыми палками.

Не успела я вылезти из воды, как услышала его прокуренный хриплый голос:

– Будешь раков.

Естественно, я не отказалась.

– Тогда иди и вымой с песком котелок.

Я схватила котелок и побежала подальше, туда, где был песок. Котелок был не грязный. Скорее всего, дядя Женя в воспитательных целях решил заставить меня поработать. Все-таки он ловил раков, разводил костер, а я ничего не делала, чтобы их есть. Сварить я бы их тоже не смогла, потому что дядя Женя никогда не доверил бы этого ребенку. Я старательно отчистила и без того чистый котелок и притащила его к уже разгорающемуся костру. Дядя Женя вытащил из своей лодки канистру с пивом, налил его в котелок, подождал, пока оно закипит и засунул туда дюжину раков. Я впервые видела, чтобы раков варили в пиве, а он, пока варил, все время учил меня, что надо засовывать в котелок, чтобы раки получились вкусными. Раки действительно были замечательными. Мы их медленно обсасывали и беседовали ни о чем, в основном беседовал дядя Женя, а я его внимательно слушала, не понимая больше половины из того, что он говорил. Я с малолетства выучила один очень важный урок: взрослым очень нравится, когда ты их слушаешь с понимающим видом, и когда они вдоволь наговорятся, то начинают хвалить тебя, как хорошего собеседника. Самое главное – не вставлять своих реплик и замечаний, а тихо сидеть и слушать. Люди, в основном, любят, когда их выслушивают, и терпеть не могут слушать других… Конечно же, как и все, дядя Женя был доволен мной как собеседником и не разочаровался в том, что пригласил меня на раков. А я ради полдюжины раков могла и помолчать, хотя даже при всем моем желании я бы не смогла ответить ни на один его вопрос. Итак, создав ложное впечатление о себе, как об умной и воспитанной девочке, я нырнула в Мокрец и поплыла к своей одежде.