Пройдя лопухи мать-и-мачехи, я зашла в тополиную рощу. Вот где было раздолье. Я брала тополиный пух и кидала его вверх. Мне казалось это волшебством, чудом, маленьким островком зимы среди теплого, палящего лета. И этот белоснежный пух не был холодным, мокрым и скользким, как снег. Он был мягким, теплым и нежным, чистым и светлым, он казался кусочком белоснежного облака, который по какой-то случайности упал на землю.

Мне так хотелось пройти дальше, но я понимала, что скоро обеденное время, что останься я еще на полчаса и этим волшебным минутам, этим мгновениям счастья придет конец. Бабушка, не найдя меня, лишит меня дарованной мне свободы. Постоянная слежка будет раздражать меня и не даст мне вдоволь развлекаться, так как никогда на людях я не стала бы делать того, что делала, будучи одна. Я бы стала двуличной, как мать-и-мачеха. Я бы перестала быть собой и забыла бы обо всем, что согревает мою душу. Я, как Золушка, должна была во время уйти с бала, чтобы иметь возможность туда вернуться вновь и вновь обрести счастье. Только, в отличие от Золушки, я никогда не теряла хрустальный башмачок и, может быть по этому ни один принц не смог бы найти меня и нарушить мое счастливое одиночество, во время которого единение с богом делало меня саму богом. Оставив в покое тополиный пух, я пошла в обратный путь.

Кто-то окликнул меня. Это была одна из женщин, которая приехала сегодня и которой я выдавала ключи от домика и постельное белье.

– Я не видела тебя, когда ехала сюда. Как ты сюда добралась?

Мне пришлось соврать, что я приехала с друзьями на моторной лодке, они не пойдут на обед и останутся на косе, а я вернусь на «Ветерке». Вероятно, я очень правдиво об этом говорила, поскольку она сразу же мне поверила, взяла меня за руку и мы пошли на пароход. Я пришла как раз во время, поскольку пароход уже отчаливал и я, наверняка, не успела бы вплавь к началу обеда, за что, уж точно, бабушка бы меня не поблагодарила. Я пообещала себе больше никогда так не забываться и вспоминать о своих обязанностях несколько пораньше, а не в последний момент, как сегодня. На кораблике было много людей. Так много, что мне уже некуда было сесть. Но это меня не расстроило. Я любила ездить по Волге, стоя около борта и смотря на рябь на воде. Сегодня ветер к обеду немного разошелся, впрочем, почти как всегда, и на воде была уже не рябь, а виднелись маленькие белоснежные барашки. Кораблик покачивало.

Когда мы причаливали, я увидела, что бабушка уже высматривает меня с берега, чтобы позвать обедать. Я подоспела во время. Хорошо, что со мной была ее знакомая. Она сказала, что я ездила с ней. Таким образом, вопрос, как я попала на корабль, разрешился сам собой. Я оделась и пошла в столовую. За время, которое прошло после завтрака я сильно проголодалась, и поэтому для меня не составило труда быстро съесть весь обед, который нам предложили в столовой. Кормили нас всегда хорошо и обильно, поэтому на обед я обычно не просила добавки. Но сегодня я взяла с собой хлеба, потому что заметила, что бабушка не привезла хлеба из города, а дед наверняка поедет на ночь на рыбалку и будет ругаться, так как у него не будет прикорма.

Придя домой с обеда, я уже больше не хотела на Волгу. Ветер слишком разыгрался. Что же мне делать? Вопрос разрешила бабушка.

– Сходи к тете Маше. Завтра утром они собираются за земляникой и хотят тебя взять с собой.

Тетя Маша – невысокая, толстая женщина, всегда улыбающаяся и добрая. От тети Маши никогда не получишь нагоняя. Она никогда никому не нагрубит. У нее есть дочь – Танюшка, мы с ней дружим. Тетя Маша живет в бараке и работает посудомойкой в столовой. Именно тетя Маша научила меня вязать кофточку «с регланом», которая вяжется целиком, без швов. Когда тетя Маша ездит за лекарственной травой, земляникой или другой ягодой в лес, она всегда берет меня с собой. Тетя Маша всегда любила меня и эта любовь была взаимной. Мне нравилось сидеть с ней в бараке, что-нибудь вязать и разговаривать ни о чем. Танюшка же – прямая противоположность своей матери. Видимо, избалованная этой доброй женщиной, она упряма, обидчива. Еще с малолетства она приставала к мальчишкам, закидывала их шишками и любила, чтобы они за ней гонялись. Бегала она очень хорошо, иначе же они, наверное, давно бы ее убили за все то, что она им делала. Очередной раз убежав от них, она с гордым видом везде говорила, что они за ней гоняются, потому что влюбились. Она сумасбродная, но с ней интересно. Я никогда не ссорилась с Танюшкой, так как никогда не давала причины обижаться на себя. Если мне что-то не нравилось в ее играх, я просто уходила, ссылаясь на какое-либо дело. Это очень нравилось ее матери и за это она считала меня очень умной девочкой, что конечно же поднимало меня в собственных глазах на необозримые высоты.