"Смотрите," – прошептал Пушинк, указывая крылом на старый пень. В его расщелине обычно горел целый букет крошечных голубоватых огоньков – гнездо светлячков-искорок. Сейчас огоньков было всего два, и они светили так слабо, что их свет почти терялся в сумерках. "Энергетический уровень критически низок. Влияние Шепота распространяется."

Луми почувствовала, как холодок от ее звездочки усилился. Она остановилась и осторожно подошла к пню. "Не бойтесь," – прошептала она светлячкам. – "Мы найдем способ помочь." Она наклонила голову, и тусклый свет ее левой звездочки упал на дрожащих насекомых. И случилось чудо – светлячки на мгновение вспыхнули чуть ярче, а холодок в Луми… отступил, словно отогнанный этим маленьким всплеском тепла.

"Вау!" – ахнула Искорка. – "Твоя звездочка… она их согрела!"

"Феноменально!" – воскликнул Пушинк. – "Твой свет, Луми, обладает антагонистическим эффектом по отношению к энергии Шепота! Это подтверждает гипотезу о связи Лунных Оленей с ночной магией!"

"Значит, Луми может греть!" – радостно заключил Буян. – "Как солнышко! Только лунное!"

Луми улыбнулась, впервые за этот тревожный вечер почувствовав настоящую надежду. Ее звездочка, хоть и тусклая, могла дарить тепло! Это было маленькое чудо, но оно придало им всем сил.

Наконец, они вышли на знакомую опушку. И вот он – Дуб Вязью. Он был огромен. Его ствол, покрытый морщинами коры, напоминавшими древние письмена, казалось, уходил в самое небо. Крона его была таким густым шатром, что под ней царил полумрак даже днем. Сейчас, в сумерках, дуб светился изнутри. Не ярко, а мягким, теплым, янтарным светом, пробивавшимся сквозь трещины в коре и из маленьких, похожих на звезды, окошек среди ветвей. У подножия дуба цвели огромные, никогда не увядающие лунные лилии, их лепестки излучали нежный серебристый свет. Воздух здесь был наполнен ароматом старой древесины, дикого меда и чего-то неуловимо волшебного – как будто самой сущностью леса.

Но даже здесь витала тень тревоги. Свет дуба был не таким уверенным, как обычно, а лунные лилии поникли чуть сильнее.

Друзья приблизились с благоговейным трепетом. Вдруг кора у основания дуба зашевелилась, и из нее, словно из самого дерева, вышла фигура. Это была Старая Вязью.

Она была невысока, ростом с самого Буяна, но в ней чувствовалась невероятная мощь веков. Ее длинные, седые, как лунный свет, волосы были заплетены в сложную косу, перевитую живыми веточками плюща и крошечными светящимися ягодами. Платье ее было соткано из теней и мха, а на плечах лежал плащ из осенних листьев, которые тихо шелестели, даже когда не было ветра. Ее лицо, покрытое сетью морщин, было добрым и бесконечно мудрым. Глаза, глубокие, как лесные озера, смотрели на них с печалью и… пониманием.

"Я ждала вас, маленькие хранители света," – прозвучал ее голос. Он был тихим, как шелест падающего листа, но разносился по всей опушке, наполняя пространство спокойной силой. – "Тревога разбудила корни леса. Холодная пустота коснулась небес. Морозный Шепот пробудился."

Луми сделала шаг вперед. Ее звездочка под взглядом Вязью снова дрогнула. "Госпожа Вязью… Мой свет… он гаснет. И пропал Светлячок… Мы… мы нашли следы Шепота."

"Я знаю, дитя Лунного Света," – кивнула Фея. Ее взгляд остановился на тусклой звездочке Луми. В ее глазах мелькнула боль. – "Твои рожки – не просто украшение, Луминэра. Они – отражение небесных Хранителей на земле. Ты – их земное воплощение. Когда гаснет звезда на небе, гаснет искра и у тебя. И наоборот – твой свет может помочь им."

"Значит, легенда об Источнике Лунного Сияния – правда?" – спросил Пушинка, едва сдерживая волнение.