Раймонд зашевелился, перевернулся на спину. Частицы песка угодили ему в нос и он громко чихнул. Потерев глаза, малыш сел и уставился на своих родных. Мать ласково провела рукой по его волосам и улыбнулась.

– Доброе утро, мой храбрый мальчик, – сказала она своему младшему сыну.

Между тем первые лучи солнца показались из-за горизонта, постепенно освещая все вокруг. Женщина явно занервничала и начала тараторить, стараясь как можно больше рассказать сыну.

– Хейл, всегда помни об обещании, которое ты мне дал. Времени мало, слушай внимательно и запоминай. Имя нашего врага – Ханар Эпперли, он стремится к власти и не остановится ни перед чем. Его деяния ужасны и противоестественны, я не могу в полной мере рассказать тебе о них. Помогает ему безродный колдун Исиндомид. Поговаривают, что он променял собственную душу на бесконечную силу от самого Саргона. Если они вас настигнут, то всему конец.

– Мама, ты это о чем? – протянул Раймонд.

– Тебе все расскажет Хейл, а сейчас нам пора идти, – женщина взяла младшего сына на руки и еще раз с нежностью взглянула на своего первенца.

Солнечный свет упал на лицо женщины и Хейл на мгновение замер – он словно впервые увидел лицо матери: глубокие темно-синие глаза, прямой маленький нос с немного вздернутым кончиком, пухлые губы, которые в легкой улыбке образовывали ямочки на щеках. Вьющиеся каштановые волосы оттеняли белоснежную кожу, отчего та казалась практически прозрачной и хрупкой – одно неосторожное движение могло разбить всю эту красоту. Даже синяк с разбитой губой ничуть не портили ее облика. Хейл осознал: мама все это время бежала не от выдуманных проблем, а от реальных людей, которые желали им зла. Ему было немного стыдно за то, что он посмел обвинять ее во лжи и отсутствии рядом. Он никогда не говорил маме об этом, но, оставаясь наедине с собой, позволял себе грубые мысли.

– Сейчас, – коротко сказала женщина и взяла Хейла за руку.

Солнце медленно выкатило свой бок и залило светом пустыню. Воздух вновь стал танцевать и наполняться жаром. Женщина стояла лицом к камню, под которым спал Раймонд, ее взгляд стал сосредоточенным. Воздух перед камнем стал плотнее, появилась едва заметная пелена. С Раймондом на руках женщина шагнула в эту пелену, потянув за собой Хейла.

В одну секунду мир изменился: вместо палящей пустыни вокруг была неизвестная гористая местность. Здесь солнце уже опускалось за горизонт, приближались сумерки. Женщина медленно двигалась вперед, осматриваясь по сторонам. Хейл следовал за ней. Мыши выползали из своих нор, а проснувшиеся совы слетали с веток, чтобы полакомиться. Все это пугало еще больше.

Вскоре они вышли к быстрому ручью и остановились. Раймонд, все это время тихо сидевший на руках у матери, неуверенно прошелся вдоль него, с интересом разглядывая прозрачную воду. Хейл наполнил мех свежей водой, а мать разломила хлеб и сыр. Ужин прошел в полном молчании. Все напряженно вслушивались в звуки леса, словно ожидая чего-то. И это что-то произошло.

– Заставила же ты нас побегать за тобой, Тея, – раздался низкий мужской голос откуда-то из темноты.

В жилах мальчиков застыла кровь, а женщина, встав перед своими детьми, пыталась защитить их от невидимой угрозы.

– Хейл, – тихо обратилась к нему мать. – Помнишь, о чем мы с тобой говорили?

– Угу, – неуверенно протянул тот.

В темном лесу зазвучал женский смех, высокий и чистый. В обычный день им можно было бы заслушаться, но сейчас он звучал устрашающе. Смех то удалялся, то приближался, блуждал между деревьев – невозможно было понять, откуда именно он доносится. Его владелица то шептала, то кричала, смеясь: