Слот проник в подвал. Спёртый воздух, промоченный насквозь вонью старых тряпок и чего-то кислого, цитрусового. Три шага, хруст стекла под ногами, луч фонаря выхватывает из темноты серую громаду. Она движется – дышит? Так это же спина! – догадывается Слот. И вот эта громада начинает разворачиваться, на Слота нацеливаются целых четыре чёрных зрачка бессмысленных, словно принадлежащих мертвецу, водянистых, размером с блюдце буркал, глядящих с жутко жирного, искривлённого плаксивой гримасой лица. Огромная голова-колокол качнулась или кивнула в сторону Слота, словно приветствуя его приход, и руки бойца ослабели, он уронил автомат и, впадая в транс, прошептал: «Плакса». Громада раскормленного тела скоростным поездом передвинулась к Слоту. Хруст, захлёбывающийся болью предсмертный вопль и смачное чавканье…

Зомбо и остальные услышали Слота, услышали, как он закричал. Зомбо дёрнулся первым, собираясь спуститься в подвал, его за куртку схватил лейтенант.

– Стой! – одергивает порыв своего бойца Грек.

– Но он же там… – Зомбо от волнения не смог договорить.

– У меня есть термитная граната, – сказал Жук.

Не думая и секунды, Грек приказал:

– Кидай.

– Но там же Слот! – воскликнул Зомбо.

– Разве ты не понял, Слот уже мёртв, – объяснил Грек, и сам, перегнувшись через бетонный бортик, первым, выдернув чеку, закинул эфку в подвал.

Жук, следуя примеру командира, дёрнул чеку и швырнул синий флакон термитки. Бойцы прижались к стенам, присели. Раз, два, три… из горла подвала вырывается двойной, оглушительный залп огненной отрыжки. Бойцы бодро, пока не рассеялся дым, друг за другом спустились вниз. Фонари включены, они в подвале. Зомбо и Жук встают рядом с дверью: Жук присел на одно колено, нацелив автомат вглубь подвала; Зомбо целился стоя, его больные колени не позволяли присаживаться. Лейтенант шёл вперёд, его фонарь, прикреплённый к стволу автомата, разгонял тьму и резал дым. Дым рассеивался. Грек видел, что впереди, прямо у его ног лежит обглоданный обрубок Слота. А у дальней стены, в углу сидит оно. Из приплюснутого носа, из всех четырёх глаз, пельменей-ушей струиться тёмная, с фиолетовым отливом кровь, стекая по лиловым вывороченным губам и копыту подбородку на жирную грудь бочку, цветущую пятнами зелёной плесени. Правая сторона тела и лица хорошенько, до коричневой корочки пропеклась. Оно смотрело, кажется, сразу на всех бойцов, и начало трясти головой, отправляя в свободный полёт рой капель крови, высунуло угольно чёрный язык и стало облизываться.

– Слишком узкий проход, ему отсюда не выбраться, – заметил лейтенант. Видно, что Грек поражён и произносит слова, не совсем отдавая отчёт в том, что именно он говорит.

– Эта дрянь сожрала Слота! – воскликнул Зомбо, словно упрекая лейтенанта в равнодушии к участи их боевого товарища. Он тоже выкрикнул спонтанно, словно и не он контролировал его речь.

– И не только его, – включился в разговор Жук, который один сказал то, что хотел. – Вон, видите, в противоположном углу. – Он показал рукой на груду человеческих костей.

Из неряшливо накиданной кучи на бойцов смотрели, по крайней мере, две дюжины обглоданных черепов. И здесь Жук встретился взглядом с этим, которое сидело и раздувало сопла ноздрей, ворочало вздутыми от крови зенками, лило крупные, размером с виноградины, слёзы, зацепился и залип. Губы Жука вяло, словно их обкололи лидокаином, зашевелились и он промямлил: «Плакса», – а затем поднял автомат и навёл на лейтенанта. Зомбо прыгнул, но опоздал, да и не допрыгнул. Длинная очередь ударила Грека в спину, он упал лицом вперёд. Не снимая пальца с спускового курка, Жук, продолжая опустошать магазин, вёл ствол к Зомбо, но теперь он не успел, Зомбо срезал его первым. А потом сработала чуйка, приобретённая за год прибывания на фронте, и после того, как Жук упал, Зомбо остаток магазина выпустил в того, кого его товарищ назвал Плаксой. За первым магазином последовал второй, наполовину снаряжённый бронебойно зажигательными патронами. От попаданий в тело чудовища его толстая кожа на краткий миг вспыхивала, давала розовую искру и вспучивалась бордовым волдырём. Одна из зажигалок попала под нижний левый глаз, но брызнул кровавыми соплями верхний. Окосевший Плакса стал подниматься, хватаясь своими лапищами за стены. За его широкой спиной скрывалась чёрная дыра портала – бездна, ведущая в неизведанное и запретное.