Посылаю вам две свои статьи, обещанные ранее: «Четырехмерный мир и проблемы уфологии» и «Волны мысли и ноосфера». Они для вас. Думаю, что распространять их пока не следует. Во многом они еще сыроваты и для широкой аудитории не подходят. Сказку для взрослых «Сердце огненное», которую я вам показывал, писатели-профессионалы раскритиковали, и я с ними согласен… Пишите. Отговорка, что «нет времени» – несерьезна. Нет необходимости – другое дело. Когда же нам что-то действительно дорого, время всегда найдется.

Я же вполне извиняю любое молчание, не забывая в то же время о вашем существовании» (июль 1982).

«Добрый день, Сережа, – отвечал я очередному корреспонденту. – Чендек и Верхний Уймон хотят посетить в это лето мои хорошие знакомые: Саша Зимин и Лена Кухтова. Они по-своему интересные люди. Приютите их ненадолго, покажите Верхне-Уймонский Музей. Пусть они побродят у вас по чистому алтайскому приволью. О вашем же приглашении постоянно помню, и при случае воспользуюсь непременно. И вы, если будете в Новосибирске, заходите к нам запросто…

Несколько слов относительно арканологии в связи с вашим письмом. Освоение космической символики чрезвычайно затруднено из-за той дифференциации, которой она подвергается, проходя различные слои эпох, культур, традиций и уровней человеческого сознания. И если вы хотите серьезно заняться космическим символизмом, то надо приучить себя замечать его проявления во всем, что нас окружает – в слове и жесте, во всех встречах дня, во всех проявлениях окружающей вас природы. Мир постоянно говорит с нами, но своим языком. Это весьма непростой язык цвета и звука, аромата и ритма, которые доступны нашему физическому восприятию. Именно на таком языке и даются человечеству великие Откровения космоса. В малом Знаке природы нужно уметь увидеть, например, ее «предложение», в большом Знаке надо суметь почувствовать целый «рассказ» природы о себе. Это прекрасный путь живого творчества и живого созерцания. Желаю вам не легкого, а именно трудного успеха на этом пути. Все легкое, как правило, невесомо. Все не пропущенное через сердце остается для нас лишь абстракцией и не живет, а только мертвым грузом лежит в сознании…» (июль 1982).

«Лёня и Танечка, – вновь писал я в Белую церковь, – в прошлом письме я упоминал о том, что в ряду человеческих воплощений одна земная жизнь – лишь несколько недель в череде воплощений. Отсюда надо и исходить при оценке своих достижений… Лёня, сейчас вы пишете диссертацию по иммунологии. Но на много ли она продвинется за неделю? Малая крупица прибавится по сравнению со всей работой над ней.

Теперь представьте себе что диссертация – это человеческая жизнь, и просмотрите дальше эту аналогию. В ходе написания диссертации (в ходе человеческой жизни) какой-то добытый вами материал подойдет для нее, но может, однако, не понадобится в дальнейшем. Так вы копите лист за листом имеющийся у вас материал, поворачиваете его и так, и этак, примеряете – стоит ли его включать в окончательный текст. Да и сама исходная тема диссертации во время поисков и примерок материала к ней начинает совершенно по-новому звучать и по-новому восприниматься самим автором, чем это было в начале написания ее первой страницы. А это значит, что день ото дня молодой соискатель взрослеет (ребенок растет), и в этом взрослении его наивное детство постепенно переходит в умудренную зрелость – в духовное осознание им опыта жизни. Осознание своего опыта жизни особенно важно, поскольку он является очередной каплей в ту Великую Чашу, которая и определяет Вселенское Бытие Человека.