В каюте Лилиан полулежит на софе. Уже принарядилась. Моя белая рубашка подчеркивает девичью хрупкость и открывает смуглые ноги до узких бедер. Прислоняюсь к дверному косяку.

— Ты необыкновенно хороша.

— А ты гадина и сволочь, — улыбается в ответ Лилиан, но только одними губами. В глазах застыла настороженность.

— Поговорим?

— Давай попробуем.

— Кушать хочешь?

Пожимает плечами.

— Я сейчас.

Через десять минут мы сидим за столом. Хорошее красное вино, хамон, сыр и зелень способствуют перемирию.

— Мне показалось, или ты хотела что-то рассказать о себе.

8. Глава 7

Павел

Лилиан тяжело вздыхает и дрожащими пальцами теребит пуговицу на рубашке.

— Набери моё имя в гугле.

— Уже набрал.

— Так что же ты ещё хочешь узнать?

— Как всё произошло на самом деле.

Подливаю нам вина и поднимаю бокал.

— Я не желала ему смерти, — Лилиан утирает вынырнувшую из глаза слезу.

— Главное, ты жива.

— Не знаю, жива ли. И пока я не готова ни с кем делиться подробностями.

Вздох Лилиан — как каменная плита на мою грудь.

— Ты молодая вдова, и я ещё раз приношу извинения за недавнюю выходку. Но это ничего не меняет. Давай попробуем определить, что останавливает тебя в наших отношениях. Ты любила Кроули?

— Скорее, была влюблена какое-то время.

— То есть не любила. Иначе, сразу сказала бы «да». Хотя этого слова нет в твоем лексиконе. Дальше. Ты хочешь, как в стародавние времена, провести год в трауре? Прости, но не верю.

— Не знаю.

— Что тебя останавливает тогда? Причина во мне?

Лилиан заламывает руки, и в её глазах вспыхивает мученический блеск:

— Я не верю тебе… Седрик был актёром и поначалу ловко манипулировал мной. Но я быстро научилась отличать игру от реальности. В тебе я тоже боюсь найти талант притворщика.

Настала пора открыть карты. Достаю спрятанную утром фотографию и кладу перед Лилиан.

— Меня терзал вопрос, неужели ты ни разу не видела меня на экране? Лил, я самовлюблённый болван. Тебе не нужно раскрывать мой актёрский талант. Прошу увидеть во мне любящего человека.

Лилиан вскакивает, как ошпаренная, и выбегает из каюты.

Иду следом за ней. Стоит моя красавица на самом носу яхты, вцепившись в металлические поручни. Ветер треплет длинные золотистые волосы, а солнечные лучи просвечивают сквозь хлопковую ткань рубашки, выделяя соблазнительный силуэт, как на рентгене. Лилиан, безучастно опустив голову, смотрит на воду, мне становится страшно — бросится ещё в океан. Обнимаю Лилиан и виновато утыкаюсь носом в затылок.

— Вот всё и встало на свои места, — всхлипывает она. — Недаром я возненавидела тебя с первой секунды.

Раз говорит, жить будет.

— От ненависти до любви один шаг, детка, сделай его, — вдыхаю её аромат и схожу с ума, как вампир, почуявший запах крови. — Ты разглядела во мне актёра, но это не значит, что я играл с тобой, иначе зачем бы сейчас признался во всём. Я всегда честен с женщиной, которую хочу.

— Я не хочу твоих «хочу»! Это невозможно, — сквозь слёзы всхлипывает она. — Отвези меня, пожалуйста, обратно. Не делай мне больно.

— Нет, — беру её руки и распахиваю словно крылья, — мы летим, и наш полёт прекрасен. Зачем ты хочешь прервать его?

— Мы не на «Титанике», и ты не бездомный художник!

— Зачем тебе бездомный, Лил? — покрываю поцелуями её шею, плечи и спину. — Неужели тебе плохо со мной? Просто отдайся чувству полёта, любви… Обещаю сделать тебя счастливой. Шоу продолжается!

Отпускаю руки Лилиан, и они безвольно повисают вдоль тела. Моё сердце предвкушает сдачу Ла Рошели — сейчас её бастионы выкинут белый флаг.

— Актёр… — Лилиан подставляет лицо свежему ветру. — А может, это судьба? Зачем противиться ей?