– Откровенность – отличительная черта жителей моей страны, – ответил я.

– Слово «пленник» не соответствует истине, оно мне не по душе.

– В вашем заявлении два момента, несоответствие истине и негодность для джонга, которого все стараются подмаслить. Какой из них наиболее важен для вас? Первый или второй?

Джонг поднял брови над грустными глазами, а потом улыбнулся.

– Думаю, ты мне понравишься, – сказал он. – Все понимаешь правильно. Мне кажется, ты честен и мужественен. А отвечая на твой вопрос, утверждаю: истина тут ни при чем. Просто слово «пленник» мне неприятно слышать. Поэтому я его слышать и не хочу…

Я поклонился в ответ на эти крайне многообещающие слова. Меня удивило, что он так откровенно ответил на мой вызов.

Но опасения мои еще не рассеялись. Я уже знал по собственному опыту, что за любезными речами амторианцев скрывается железная воля. С лицом человека, который намерен заявить, что тебя повысили в звании, они, пожалуй, и наказывают, и казнят.

– Я хочу кое-что тебе сообщить и кое о чем спросить, – продолжил он. – Мы до сих пор находимся в окружении врагов. Они не перестают устраивать набеги на нас и внедряют шпионов в наши ряды. У нас есть то, без чего они обречены на вымирание, – знания, ум, мастерство. Поэтому они готовы на все, чтобы захватить наших людей и насильно заставить их работать на себя. Они похищают и наших женщин, чтобы получить от них умственно полноценное потомство. Твои выдумки о каком-то другом мире, расположенном за миллионы миль отсюда, само собой, возбудили у нас подозрения. Мы решили проверить, не являешься ли ты еще одним тористским шпионом, снабженным замысловатой легендой. Данус очень долго за тобой наблюдал. Он выяснил, что амторианский язык тебе действительно незнаком. Но это единственный известный нам язык на планете, и мы решили, что твой рассказ, вероятно, отчасти правдив. Это также подтверждал цвет твоей кожи, глаз и волос. Кроме того, у тебя немыслимая кровь, она никак не похожа на нашу. Мы на своей планете таких людей не встречали. Таким образом, мы готовы признать, что ты не торист. Но остается открытым вопрос: кто ты и откуда прибыл?

– Так. Я готов, ваша честь, – буркнул я. – Я готов еще раз повторить свою версию. Но заверяю вас, вы ни черта не поймете из моего рассказа, хотя я не скажу ни слова лжи! Одну чистую правду. Не верите? Олл райт. Давайте я еще раз попробую. Итак, – начал я, совершенно не веря в успех предприятия. – Обратите внимание, сэр, на то, что плотные облака застилают весь видимый сектор неба вокруг Амтора. Вы живете как за железной занавеской, которую называете Амторовой шторой. Эта занавеска не дает вам возможности наблюдать окружающее пространство. Отсюда происходит ограниченность ваших знаний о мироздании.

Минтэп покачал головой.

– Не надо, сынок, говорить о том, что не обсуждается. Что бы там ни находилось снаружи, на нашу жизнь это не влияет и повлиять не может. Не тебе разрушать научные устои, над которыми тысячелетиями трудились наши лучшие умы. Мы согласны, что ты – человек другой расы. Скорее всего, выходец из Карбола, судя по той одежде, в которой ты к нам прибыл. Мы с радостью оставим тебя в своей стране, но тебе придется следовать законам и обычаям, принятым в Вепайе. Ты должен будешь сам добывать себе пропитание и все остальное. Чем ты можешь заниматься?

– Занятия вепайян пока непонятны мне. А чем могу заниматься я? Практически всем. Угоняю машины, перебиваю номера, строю самолеты, сочиняю истории, даю советы, пробовал бальзамировать и фермерствовать, играть на бирже, сниматься в кино, «дубль один, дубль два», непонятно? Так… Короче говоря, учитывая мои разносторонние таланты, со временем, думаю, если вы не возражаете, я мог бы чему-нибудь научить и вас, – сказал я.