– Что они делают? – спросил пират у молодого Липкена, через десять минут заметив, как с одного из кораблей стали спускать на воду небольшой быстроходный катер, а затем в него перекочевали пятеро людей, одетых в непривычную военную форму, под действием солнечного света казавшуюся до невероятности белой и поблескивавшую экипированной фурнитурой.

К наступившему моменту все суда неторопливо остановились; видимо, и упрямый механик, услышав мощнейшие взрывы и ощутив сильнейшую качку, яснее-ясного понял, что их наконец-то обнаружили основные морские силы Соединенных Штатов и что, в связи со столь убедительным обстоятельством, в продолжении дальнейшего бегства прямая необходимость сразу отпала.

– Не иначе сюда плывет мой всемогущий родитель, главнокомандующий ВМС США, – ответил молодой лейтенант, немного подумав и припомнив обычаи, существовавшие на флоте, невзирая на его разнузданное беспутство, сумевшие найти отражение в его неразумной головушке, беспечной и легкомысленной, – чтобы обговорить с Вами, сэр, условия моего освобождения и возможной, – здесь лейтенант осекся, сообразив, что городит лишнее, но, уловив суровый взгляд капитана, осторожно продолжил: – В том числе и вашей, – имея в виду всех пиратов, – капитуляции.

– Хм, – усмехнулся грозный разбойник, словно и не обращая внимания на последнее слово, – и как это теперь происходит? В мое время, бывало, – Уойн был неглуп и, даже принимая во внимание огромную отсталость в его провальных познаниях, сумел смышлено сообразить, что он каким-то невероятным (не исключено, что и мистическим?) образом телепортировался через столетия в будущее (или настоящее – кому как удобнее), поэтому без предубеждений уверенно констатировал, – с двух кораблей высылали навстречу друг другу шлюпки и встречались где-то посередине.

– Точно так же происходит в том числе и сейчас, – учтиво поддакнул непутевый повеса, полностью «растворившийся» во влиянии грозного морского разбойника и возносивший пиратский авторитет практически выше собственного высокопоставленного родителя, – ничего не изменилось: они доплывут примерно до середины, а остановившись, в течении получаса будут намеренно ожидать, пока мы, – подразумевал он, конечно же, захваченный тримаран, – вышлем им навстречу знатных парламентеров; не дождавшись же, они вернуться обратно – и вот тогда! – станут вести огонь на полное поражение.

– Даже несмотря на то весомое обстоятельство, что здесь находится сынок са́мого главного адмирала? – недоверчиво усмехнулся прагматичный разбойник, не допускавший себе и мысли, что верховный военачальник пойдет на сумасшедший, ни в коей мере не осознанный, шаг.

– Возможно, – пожал плечами молодой лейтенант, недостаточно разбиравшийся в подобных армейских тонкостях, – кто его знает, какие ему сверху отданы́ серьёзные приказания?

– Вы чего разлеглись?! – заорал капитан на подручных пиратов, лежавших на палубе и только-только начинавших поднимать зачумлённые головы, предусмотрительно прижатые во время обстрела поближе к обшивке. – Ни за что не поверю – Дэви Джонс мне в приятели! – что верные мне люди, прошедшие со мной ни через одну дьявольски треклятую задницу, смогли бы чего-нибудь испугаться? Всё, ребятки, обстрел закончился и пришла пора решительно действовать: Скупой и Бродяга прыгают в шлюпку – остальные остаются прикрывать наши тылы, и ежели что… впрочем, загадывать пока еще рано.

Исполняя приказание грозного предводителя, морские разбойники повскакали с мокрой палубы и едва-едва не выстроились перед ним в единую линию, готовые исполнить любое поручение злобного командира, пусть даже оно окажется сумасбродным и самым последним в их жизни. В дальнейшем, следуя общепринятым правилам, с «Независимости – 2» тоже был спущен «на́ воду» маленький катер, свободно вместивший в себя и Уойна, и двух неразлучных пиратов и, разумеется, Липкена-младшего, после чего небольшая процессия, ведомая молодым офицером, взявшимся за управление небольшого моторного средства, выдвинулась на скорую встречу с американским главным военачальником. Сопровождаемый Смолом и еще двумя подчинёнными «кэ́птанами», адмирал терпеливо дожидался отпетых бандитов, остановившись, как оно и полагается, ровно посередине расстояния, разделявшего два вражеских корабля – в рассматриваемом случае военный эсминец «Колумбус» и захваченный «террористами» таинственный тримаран. Наконец, они повстречались, почти коснувшись друг друга бортами, а значит, можно было приступать к основной части мероприятия – проведению парламентёрских переговоров.