Произнеся эту пламенную речь, бургомистр похоже даже испугался от собственного свободолюбия и излишне крамольных высказываний. От страха у него даже на лбу выступила испарина, но Ратибор поощрительной эмоциональной волной погладил сознание собеседника, и бургомистр тут же успокоился, и вновь вальяжно откинулся на спинку кресла, показывая гостю свою собственную независимость от окружающей его действительности.

– Я почувствовал в вас единомышленника! – воскликнул Ратибор, подхватив эмоциональный фон собеседника. – Проезжая ворота вашего города, я заметил, что у нас в Стокгольме весьма похожую схему линии обороны, а не могли бы вы мне показать изнутри устройство ваших укреплений? Хотелось бы перенять ваш бесценный опыт, потому, что я чувствую, что борьба за нашу независимость от датчан будет не шуточная и нам сильно пригодятся любые знания! Это возможно, господин бургомистр?

– А вы мне расскажите, как вы устроили свои оборонительные сооружения? – заинтересованно спросил глава города.

– Непременно, господин бургомистр! Я вам всё самым подробным образом всё опишу, даже, если вы хотите, могу набросать подробный эскиз наших оборонительных линий!

– Это было бы очень любезно с вашей стороны! – обрадовался бургомистр.

– Так мы можем прямо сейчас, если у вас найдётся на меня немного вашего драгоценнейшего времени, на моей карете поехать и осмотреть ваши укрепительные сооружения? – предложил Ратибор.

– Вполне возможно, у меня сейчас как раз запланирован отдых, и мы можем провести его с пользой прямо на свежем воздухе и за одно лицезреть прекрасный вид, который открывается со стен нашего города! – с энтузиазмом подхватил глава города.

– Прекрасно, господин бургомистр! А кстати, вы или ваш город, по случаю оружием с Ливонским орденом не торгуете? – хитро прищурив глаза, спросил Ратибор.

Бургомистр на мгновение замялся, но тут же отрицательно покачал головой и ответил:

– Что вы, господин посол! У Ливонского ордена свои, отлаженные пути поставок оружия. Ни я лично, ни мой город к этому не имеем никакого отношения!

– А ваш сын, он ведь совсем недавно уехал в Ганзу, разве он не по вашему поручению туда отбыл?

– Да кто вам такую чушь только мог сказать! Мой мальчик повёз в Ганзу на продажу пушнину и янтарь! – возмущённо ответил бургомистр.

– Не обижайтесь, господин бургомистр, я в городе человек новый, так что, что сам слышал, то вам и рассказываю, – с лёгкой улыбкой ответил Ратибор.

Он услышал и почувствовал всё, что ему было нужно и мягко прикоснулся к сознанию главы города, заставляя его забыть свои отрицательные эмоции.

– О чём это я? – вставая с кресла, бургомистр недоумённо посмотрел на своего гостя. – Ах да, – мы едем смотреть оборонительные сооружения нашего города.

Только поздно вечером Ратибор вернулся в корчму «Три чёрных кота», которую под чужим именем сам и открыл в Риге для того, чтобы иметь надёжный тыл в чужом краю. Она была всё чин по чину зарегистрирована в городской Ратуше и платил положенный оброк. Здесь собирались не только русские купцы, чтобы обсудить свои торговые дела, но и рассказать нужным людям о том, что видели и слышали. Так всем русским миром они собирали сведения о своём враге, а другие люди доставляли их в Москву.

Поужинав, он поднялся в свою комнату, и завалился на постель прямо в верхней одежде. Не так-то просто было полдня продержать под контролем сознание другого человека. С голубиной почтой от Стояна пришло письмо, в котором он извещал своего нового друга о том, что имел небольшой бой с кораблями ордена, в котором ему удалось поджечь корабль вместе с магистром, а затем от преследования уйти в море. «Молодец, Стоян, потрепал немного магистра. Интересно, жив ли он? Завтра уточню и нужно будет отправить Стояну записку – пусть перехватит груз с оружием, который повезёт Ливонскому ордену сын бургомистра, а ещё мне надо с купцами съездить в Венден», – подумал Ратибор, плавно погружаясь в глубокий сон.