Невольно голова жреца крупнейшего столичного храма опустилась ниже в знак покорности.

В это время жрец храма Ра произнес мягким голосом:

– Храм бога Солнца сделает все, что в его силах, для осуществления твоих замыслов, о повелитель, да живешь ты вечно!

Хуфу одобрительно кивнул головой. Легким жестом он снял перстень и милостиво надел на палец жреца. И все поняли, что отныне начнется еще большее возвышение храма Ра над другими, даже над первым и главнейшим храмом – храмом Птаха. И сознание многих жрецов точила сейчас завистливая мысль, почему не он первый изъявил готовность. Следующим поднял голову Менкаутот и от имени всех храмов выразил готовность помогать царю в исполнении его замысла. На божественном лике фараона появилась довольная улыбка.

Когда Великий Начальник Мастеров выходил из царского дворца, его мучила мысль, что скупость и высокомерие сослужили ему плохую службу. А эта хитрая, ласковая бестия удачно выбранным моментом обеспечила своему храму успех и первенство в глухой вражде меж храмами. С сегодняшнего дня эта борьба станет еще острее. Как он был неловок сегодня! Не мог понять остроты момента и потерпел позорное поражение. Разве требовали с храмов всех богатств?

Очень недовольный собой, он сел в свои носилки, и слуги понесли его в Анхтауи, где находился храм Птаха.

Вскоре состоялся торжественный праздник закладки царской гробницы. Фараон, облаченный в одежды Осириса, сверкающий драгоценным уреем[15] с зелеными изумрудными глазками на ярком пшенте[16], возглавлял пышную церемонию. Жрецы и жрицы в одеяниях богов и богинь, члены царской семьи, вельможи и массы народа участвовали в празднике.

Во время церемонии вбили колья и натянули веревки, ограничивающие площадь Ахет Хуфу. Под заклинания верховного жреца храма Птаха в яму под фундамент опустили жертвы закладки – череп быка, глиняные пластинки и кирпичи с именами фараона. Туда же поместили несколько разбитых сосудов и кусок строительного известняка. Вокруг отмеченной площадки вырыли канаву и пустили воду. По ее уровню и выровняли площадь, чтобы избежать перекосов сооружения. А позже жрецы-астрономы много дней занимались уточнением положения пирамиды по звездам, чтобы она была расположена строго по сторонам горизонта.

Праздник прошел торжественно. В лучах солнца парадно сияли белые одежды. Драгоценные камни, золото, серебро и электрон[17] на знатных дамах и сановниках ослепительно сверкали и придавали празднику особый блеск, яркость. Столичная знать, щеголи с удовольствием вышли на празднество, чтобы показать роскошные наряды и драгоценности; ремесленники и простолюдины, обрадованные возможностью отдыха, от души веселились, еще не представляя тех тяжестей и горестей, которые принесет невиданная постройка народу.

Весь день радостно шумела столица. На всех углах продавали пиво, вино, финики, пирожки, виноград, сласти. В царском дворце целую ночь слышалась музыка. Целые горы яств были разложены перед гостями. Юные танцовщицы развлекали гостей танцами. Лучшие певцы и музыканты услаждали божественный слух фараона, его семьи и всей многочисленной дворцовой знати.

А за белыми толстыми стенами дворца по-своему веселился народ. В глиняных кружках искрилось дешевое вино, шипело пиво. Ячменные лепешки, длинные огурцы, соленая и печеная рыба, виноград – все подавалось на пир тружеников. В бурном веселии танцевали и пели все простолюдины.

В густой черноте южной ночи мелькало множество факелов. Чад и копоть висели над городом. Песни и смех слышались всю ночь. Праздник закладки продолжался еще несколько дней и надолго запомнился народу Черной Земли.