Никита Савин в 1756 году, будучи сержантом Лейб-кампании, привез из Холмогор в Шлиссельбург Ивана Антоновича^>318. После упразднения Тайной канцелярии при Петре III секретный арестант перешел в ведение Сената. 14 апреля 1762 года Савин, числившийся уже генерал-майором, был прислан с новым караулом из трех офицеров в Шлиссельбург, которым он дал инструкцию по содержанию секретного арестанта^>319. В первый же день переворота Н. Савин вновь был задействован. Об этом свидетельствует следующий документ: «1762 году июня 28 числа по указу ее императорского величества Правительствующей Сенат приказали: отправляющемуся для известного в Шлюсенбурге дела генерал маэору Савину выдать от расходу пятьсот рублев…»^>320 Сенатский указ подписан: И. Неплюевым, князем А. Голицыным, князем И. Одоевским, Н. Корфом, И. Костюриным и И. Брылкиным^>321. В упомянутом приговоре не говорится, о каком «деле» шла речь. Деньги – 500 рублей предназначались для караула, охранявшего Ивана Антоновича. Это следует из найденного нами в «Реестре журналам и протоколам Правительствующего сената по секретной экспедиции» особого указа (попавшего туда случайно и даже не учтенного в описи протоколов). В нем говорилось: «1762 году июня 28 дня. Слушана в собрании Правительствующего сената [инструкция][81] данная от генерала маэора Савина находящимся обер афицерам на короуле при некотором известном секретном арестанте в Шлюсенбургской крепости и разсуждено впреть до указу по оной поступать, а для роздали караульным жалования при вышеупомянутом арестанте выдать от сенатского расходу упомянутому Савину пятьсот рублев». Этот указ подписали: князь Н. Трубецкой, граф А. Шувалов, И. Неплюев, князь А. Голицын, князь И. Одоевский, Н. Корф, А. Жеребцов, И. Брылкин^>322.

Далее в цитируемом деле идет примечательный протокол, свидетельствующий о том, что Сенат заседал в первые дни круглосуточно. «1762 года июня 29 дня по полуночи в три часа при дворе ее императорского величества в собрании Правительствующего Сената сенатор генерал порутчик и лейб-гвардии Преображенского полку подполковник Федор Иванович Ушаков предложил полученной им от ее императорского величества указ в коверте на имя генерала маеора Савина. Но как оной Савин еще до получения сего, отправлен от Сената для некоторой комиссии в Шлюсенбург, того ради приказали: сей коверт отправить к нему, Савину, тотчас на почтовых подводах сенатской роты с капитаном Пестриковым, дав ему на две почтовые подводы подорожную и прогонные денги из имеющейся в Сенате суммы»^>323. В тот день среди упоминавшихся сенаторов не было князя Н. Трубецкого, но появился граф П. Шереметев^>324.

Следующий лист цитируемого дела озаглавлен: «Правительствующего Сената из секретной экспедиции[82] к расходу. Известие». Речь тут шла об отпуске указанного в приведенном выше приговоре Пестрикову «для некоторой посылки в Шлюсенбург». Подписан он был «господином секретарем Шешковским»^>325. Нам представляется, что «указ в коверте» и есть приведенный указ Никите Савину о подготовке места в Шлиссельбургской крепости. Тут естественно возникает вопрос о том, знали ли сенаторы его содержание или поверили на слово Ф. Ушакову? Кажется, что упоминание «коверта» говорит о том, что его не вскрывали (или он не был запечатан?). Но тогда зачем было отдавать его в Сенат?

Далее в «Реестре журналам и протоколам Правительствующего сената по секретной экспедиции» мы не находим никаких указаний на то, что происходило в Шлиссельбурге. Об этом мы узнаем из сохранившегося рапорта от 4 июля Савина Н.И. Панину, которому тем временем было поручено заниматься секретнейшими делами