Не обращая внимания на торговавшегося со мной клерка, Сани подошел, встал рядом, облокотившись на забор, и выставив на всеобщее обозрение свое накладное пузо.

– Сколько стоишь, красавица? – спросил он, фальшиво хриплым голосом старика.

– Дорого, – холодно ответила я, украдкой содрогаясь и не глядя.

– Эй, Сеньор, я первый к ней подошел, – стал возмущаться назойливый клерк.

Удостоив его лишь беглым презрительным взглядом, поверх толстой оправы очков, Алессандро снова обратился ко мне:

– Сколько бы ни дал тебе этот человек, я готов заплатить вдвое больше.

Я засмеялась.

– И вы оба меня недооцениваете, Сеньоры!

Тогда Сани взял мою руку в свою, красноватую мягкую и водянистую, поднес к губам, поцеловал:

– Даю тебе пятьдесят, красавица, – прошептал он, чуть оторвавшись.

– Маловато будет.

– Пятьдесят только за это, а за это еще сто, – с этими словами, он прильнул к моей шее, покалывая голое плечо искусственной бородой, – Только представь, сколько ты получишь за все…

Не прерывая его бесстыдных ласк, я повернулась лицом к клерку, улыбнулась:

– Простите, сеньор, сегодня, явно, не Ваш день. Приходите в другой раз, когда сможете быть столь же щедрыми.

Пробормотав какое-то грубое ругательство в мой адрес, обделенный клерк поплелся дальше, и я почувствовала, как при этом пухлая рука Алессандро гневно сдавила мою ладонь.

– Пошли отсюда, – тихо сказал он, потянув меня к машине. Я не стала сопротивляться.

Мы расположились на просторном заднем сиденье, так, словно это был крошечный стульчик, на котором нам нужно было уместиться вдвоем.

– В Континенталь и поскорее, – скомандовал Сани водителю, молодому мулату, облаченному в фирменную серебристо-красную форму отеля. Тот понимающе кивнул, смерил меня оценивающим взглядом, завел двигатель, тронулся.

Губы Алессандро снова обжигали мне плечо, шею, щеку, шептали мне на ухо…

«Как тебя зовут, красавица?» – шептали они.

«Миранда» – отвечала я.

«Миранда… Ты веришь в любовь с первого взгляда?» – шептали они, а я, продолжая играть свою роль, заливалась развязным полупьяным хохотом, словно он говорил мне какие-то слащавые пошлости.

«А Вы?» – спрашивала я сквозь смех, – «Вы сами как считаете?»

«Да», – уверенно и с вызовом отвечал он, и я снова прыскала от смеха.

Я неплохо вжилась в этот образ, хотя в какой-то момент, испугалась, напряглась, поймав на себе похотливый взгляд водителя. И хотя в зеркале я могла видеть только его глаза, мне показалось будто даже из них потекли слюни. Заметив мое смущение и причину этого, Алессандро чуть подался вперед.

– Мозоли на глазах появятся, приятель, – проговорил он этим хриплым, похожим на треск лопнувшего льда, голосом, – Лучше за дорогой следи, если не хочешь потерять работу.

– П-простите, Мистер Майер, – запинаясь, пробормотал шофер, уставился в лобовое стекло, и больше ни разу не бросил на меня даже беглого взгляда, вплоть до самого отеля. Не осмелился обернуться, даже когда, услужливый дворецкий открыл Алессандро дверцу, помогая выбраться.

Опустив голову и стараясь не обращать ни на кого внимание, я последовала за ним внутрь.

– Добрый вечер, Мистер Майер, – приветствовал его человек за стойкой, когда он подошел забирать ключи, – Как прошел день?

– Спасибо, Диего, все замечательно. Будь добр, сделай так, чтобы меня сегодня никто не беспокоил, – Сани многозначительно кивнул на меня и подмигнул.

Диего замялся:

– Простите, Мистер Майер, обычно по правилам отеля сюда запрещается приводить… эээ… посторонних девушек. Если хотите, мы можем прислать к Вам своих красавиц.

– Диего, – он говорил настойчиво и твердо, – мне не нужна любая девушка. Я хочу именно эту. Если, заплатив за люкс, я еще и не имею права привести к себе кого хочу, то я лучше поищу другой отель.