– Нет, нет, Мистер Майер. Конечно, Вы имеете полное право… Уверен, управляющий не будет возражать, – сразу же запротестовал администратор.

– Уверен? Я понимаю, что ставлю тебя в неловкое положение. Я готов заплатить за второго человека, чтобы не возникло никаких вопросов.

– Это будет… лишним…– лепетал он, пока Сани отсчитывал купюры, но, тем не менее, охотно принял их, сунув себе в карман.

– Только, чтобы никто не беспокоил, – напомнил Сани, забирая ключ от номера.

– Разумеется, Мистер Майер, разумеется. Желаю приятно провести время!

Мы поднялись на лифте наверх. Номера люкс находились немного в стороне от остальных и, на сколько я могла судить по царящей тишине, заселенным был только этот. Сани отпер дверь, жестом приглашая меня внутрь, и я неуверенно переступила порог, сделала несколько робких шагов, да так и застыла на месте. Атмосфера роскоши и шика, от которой я давным-давно успела отвыкнуть, действовала на меня хуже паралитического яда, давя, угнетая, лишая мыслей и слов. Потребовалось не меньше минуты, чтобы оправиться от шока, от всего этого блеска, лоска, чистоты, от бесстыдного богатства и гротескно вычурного комфорта.

– Проходи, не бойся. Мы здесь одни, – ободряюще позвал Сани, и, видя мою нерешительность, взял за руку, провел вглубь помещения. Включил свет, подошел к огромному, во всю стену окну, занавесил его тяжелыми плотными шторами, потом, развернувшись, внимательно посмотрел на меня.

– Мне не нравится, как ты выглядишь, – нахмурившись искусственными бровями, проговорил он своим обычным голосом.

– По-твоему, я не похожа на ту, кого изображаю?

– Как раз на нее ты и похожа. И мне это не нравится. То, как ты одета, как на тебя смотрят другие… Я чуть с ума не сошел.

Я усмехнулась:

– Могу все снять, если не нравится, – дразня и будто продолжая исполнять свою роль, стала спускать еле держащееся на мне платье с другого плеча.

Он протестующе вскинул руку:

– Нет, не надо! – будто оправдываясь: – Иначе я совсем не смогу думать о работе.

– Я пошутила… Успокойся. Это всего лишь маскировка. Ничуть не хуже твоей, – я взглянула на его влажное от пота лицо, – Кстати, ты-то, как раз можешь снять все это, пока не схватил тепловой удар.

– Да, жарковато…

Прежде чем последовать моему совету, он еще раз прошел к входной двери, убедился, что она закрыта на замок, на всякий случай, еще подпер ручку спинкой стула, и только потом, начал скидывать с себя пиджак, жилетку. Повесил их на плечики в шкаф. Видя, что ему тяжело шевелить своими отекшими пальцами, я помогла ему расстегнуть сорочку, снять надетый под нее толстый свитер, отвязала, прикрепленную к телу подушку, затянула ремень на брюках, чтобы те не свалились с его резко отощавшего тела…

– Как ты вообще выдерживаешь ходить в таком наряде, когда на улице градусов 35, не меньше? – сочувственно покачала я головой.

– А куда деваться? Это все на самом деле, ерунда. Больше всего донимают руки.

Руки – все, что ниже запястья, теперь действительно казалось чем-то инородным и напоминало клешни гигантского краба, пришитые к его телу неким извращенным хирургом. Только на ощупь кисти были мягкими, водянистыми и невероятно горячими, когда я осторожно погладила одну из них, прикоснулась к ней губами…

– Болят?

– Нет…просто назойливое ощущение, словно пальцы жарятся на сковородке.

– Ну вот, а ты еще лицо хотел этой гадостью намазать, – упрекнула я.

– Ничего страшного. Отек спадет через несколько дней. Надеюсь, мне этого хватит.

– Ладно… Поговорим о деле, – напомнила я, отпуская его ладони, – Что тебе удалось выяснить?

Он устало опустился в кресло, достал из кармана брюк кожаный портсигар, закурил.