Стоящие возле поляны деревья казались монументальными серыми фигурами, нависшими над миром и наблюдавшими за ним. Бако вдруг дёрнулся, выпрямился и, как механический, зашагал к светящемуся объекту. Окрест по-прежнему царило чуткое безмолвие, только сучки потрескивали, ломаясь под ногами паренька. Он дошёл до самой середины лужайки и, словно у него неожиданно кончились силы, опустился прямо на траву, по-прежнему не выпуская из рук собранные для костра ветки. Звук, раздававшийся в воздухе, изменился, теперь он стал ещё выше, визгливее и пронзительнее. Казалось, он просто разрывает голову на части. Из сферы наверху прянула ослепительная зелёная молния, Миха непроизвольно зажмурился, а когда он открыл глаза, рядом с Бако стояла высокая худая серая фигура в длинном, до пят, плаще.

Человек поднял руку, и ещё одна сверкающая молния, вырвавшись прямо из середины ладони, ударила в Бако, окутав того голубоватым сиянием. Миха вскрикнул и стремглав бросился бежать прочь, не разбирая дороги. Он пулей вылетел из леса и кинулся к ребятам.

– Что случилось? – повскакивали они с земли.

Но Миха только тяжело заполошно дышал и моргал круглыми голубыми глазами. Потом словно открыли кран, из его глаз ручьём полились слёзы.

– Да что с тобой? Говори! – тряс его за плечи Тито.

– Там! В лесу! Там! Бако! – наконец, задыхаясь, произнёс мальчонка, и больше от него ничего не смогли добиться.

– Ну вот, а Бако после этого исчез, – продолжал между тем Миха…

– А вы чего же не пошли туда, на поляну, посмотреть? – тихо спросил Нита.

– Почему же не пошли? – удивился Миха. – Поутру мы все туда сходили, проверить, что там и как. Только не было там ничего на поляне той. И никого тоже не было. Лишь трава в одном месте выжжена, и всё. А Бако с той поры пропал, и не было его долго. А потом пришёл. Сам пришёл. Говорит, что в городе был, а про ту ночь ничего не говорит. Сами знаете. Только кто же поверит в то, что он говорит. Наши в Арво неоднократно ездили, никто его там не видел ни разу. У «неназываемых» он был и сбежал как-то. Но покалечили его, вон ногу потерял.

– Не зря говорят, что они людей едят! – трясущимися губами произнёс Гапа.

– Врёшь ты всё! – воскликнул Нита.

– А зачем они людей забирают? Чтобы сожрать! – убеждённо сказал Гапа и приблизился к костру ещё сильнее, рискуя опалить себе одежду и волосы.

– Но ведь Бако вернулся, – запротестовал Аким.

– Вернулся, но покалеченный, – стоял на своём мальчишка. – Ногу вот откусили!

– Чего-то долго откусывали. Сколько лет его не было, – усмехнулся Нита.

– Едят, конечно, но то не неназываемые, а «бродящие в темноте», никшчэра их зовут, – авторитетно заявил Самон, – а эти, они людей в своих делах используют, – он убеждённо тряхнул головой.

– А Бакон говорит, что учат! Они добра нам хотят, – неуверенно повёл широкими плечами Тиша.

– Да иди ты со своим Баконом. Учат они. То-то они его научили, теперь на одной ноге скачет, – отмахнулся Самон.

– Да он же от них сбежал, – тихонько проговорил Аким.

– Ага, от их учёбы! – расхохотался Самон. – Не говори, о чём не знаешь, ерунда всё это.

– Ничего и не ерунда. Бакон теперь много чего знает, потому что научился, он и мне рассказывает кое-что, – продолжил Тиша.

– Ну и чего он тебе порассказал? – с недоверием протянул Самон.

– А про Землю, например.

– А чего про землю рассказывать, вон она, земля, во все стороны плоская, от края до края.

– А Бакон не так говорит, – негромко произнёс Тиша.

– А ему-то откуда знать?

– А чего он говорит? – раздались возгласы со всех сторон.

– Неужто он её всю обошёл из конца в конец, – издевательски протянул Самон, – на деревяшке своей.