– Ты будто не рад. – скептически произнёс брюнет и пригубил коньяк. – Больше туристов, больше денег.

– Рад то я рад, – вздохнул второй господин, поглядывая вниз на своих сотрудников, оформлявших гостям документы, – только чем больше людей, а тем более нелюдей, тем больше проблем. – Глянь, хотя бы на этих. – он кивнул в сторону двух белых волков, скрывшихся за дверью.

– Аптекарь, я тебя не узнаю. – улыбнулся брюнет. – С каких пор ты боишься проблем?

– Я не боюсь. Только хорошо, когда всё хорошо и плохо, когда всё плохо. – Аптекарь взболтал в бокале ароматную жидкость и немного отпил. – А ты, Мельник, зачем пожаловал? Ведь не за моим коньяком? – он кивнул на бокал в руках собеседника.

– Твой коньяк получше многих, – польстил Мельник, – но ты прав. Не спокойно как-то в городе. Что-то происходит, будто туча надвигается. Не могу понять что. Как думаешь, все прибывающие регистрируются?

– Ну, тут, как сказать… Те, кто через Башню идут, те все. Ты ж моих Аркадиев знаешь. – Аптекарь указал рукой с бокалом на грифонов внизу. – А те, что своим ходом… за то ручаться не могу. Обычно тоже приходят, но сам понимаешь. Тут, только если патруль выловит нелегалов. Почему спрашиваешь? Что-то конкретное беспокоит?

– Нет, мой друг, пока нет. Ты следи за всем, и своим скажи. А я за городом присмотрю. Не нравится мне всё это. Туристы, словно на мёд слетаются, а нам расхлёбывай потом. – он допил коньяк и с сожалением посмотрел на опустевшее дно.

Позже, ночью, из портальной башни вышло двое мужчин. Их хорошо было видно в свете дворового фонаря. Оба широкоплечие. Один, огромный, словно древний викинг, с густой лохматой шевелюрой и недельной светлой щетиной. Он был одет в кожаную куртку с заклёпками. Из-под неё вибивалась рубаха цвета хаки. Его крепкие штаны, такого же цвета, были заправлены в грубые армейские ботинки на тракторной подошве.

Второй смотрелся не то чтобы изящней, но как то помельче и поинтеллигентней. Он пригладил аккуратные рыжеватые волосы, подкрутил щегольские усики на гладковыбритом веснушчатом лице, расстегнул пуговицы короткого пальто, выставляя напоказ аккуратную белоснежную сорочку, и засунул руки в карманы черных, отутюженных до острых стрелок брюк.

Обычная питерская жирная крыса с удивлением уставилась на мужчин. Она отвлеклась от копошения в мусорной куче, привстала на задние лапки и завозила носиком, нюхая воздух.

Викинг посмотрел на неё, приподнял верхнюю губу и негромко рыкнул. Крыса отпрыгнула в сторону, но далеко не убежала. Она с интересом пялилась на незваных гостей. Второй мужчина поддел ногой в начищенных модельных туфлях пластиковую бутылку, валявшуюся рядом, и пнул её в сторону крысы:

– Кыш!

– Сам кыш. – огрызнулась крыса и вернулась к своей мусорной кучи.

– Олаф, ты видел? – возмутился викинг.

– А что ты хочешь. – со смешком произнёс мужчина. – Тут же Башня. Портал. Здесь и крысы разговаривают. Знаешь, Рикки, я тут даже говорящим котам не удивлюсь. – хмыкнул мужчина.

Они оглянулись, рассматривая двор.

– И это центр красивейшего города Европы? По-моему нас надули. – притворно разочарованно вздохнул Олаф.

Жёлтые обшарпанные стены, с облупившейся местами штукатуркой радовали глаз. Облезлые граффити информировали всех прибывающих, куда им пойти. Архитектура исторического центра не производила благостного впечатления. Грубая металлическая дверь в подъезд с перекособоченным козырьком добавляла депрессии. Решетки нижних окон, ржавые лестницы вдоль стен до самой крыши, и сами толстые стены в шесть этажей, закрученные в колодец двора, создавали впечатление заброшенности и бренности бытия.