Да, время и «антихристы» брали свое. «Уж давно инвалидный вид греческих богов и богинь служит темой для острот и игривых замечаний гуляющей публики, – писало «Новое время» в июне 1911 года. – Из 81 изваяния целых почти нет, и все с трещинами… У многих отбиты кисти рук и следки. Некоторые божки без носов и иных частей… Загрязнены статуи до неприличия…»

Сад принадлежал тогда Дворцовому ведомству, и оно наконец поняло, что пора затевать реставрацию. При этом тамошние чиновники решили, что никто лучше итальянцев с этим не справится. «Ведомости СПб градоначальства» уже и оповестить читателей успели, что итальянские реставраторы взялись за эту «крупную работу», потребовав платы в 22 тысячи рублей.

Однако отреставрировали тогда статуи Летнего сада отечественные специалисты – скульптор Дмитрий Малашкин и мраморщик, владелец мастерской Александр Андреев, за шесть тысяч. Уже в мае 1912 года Малашкин докладывал в Обществе архитекторов о первых результатах работы. О том, как «замастичиваются» трещины, как изготавливаются в гипсе, а потом переводятся в мрамор недостающие части, как крепятся они тончайшими шпонами к статуям, как подкрашивается новодел ореховой протравой для получения нужного оттенка. Члены общества во главе с академиком архитектуры Иеронимом Китнером действия реставраторов одобрили и сказали, что надо бы так же взяться и за статуи в Екатерининском парке Царского Села…

А снимок наш из времен, когда статуям Летнего сада потребовалась помощь экстренная. Знаменитое ленинградское наводнение 1924 года. Вода, наделав много других бед, повалила и изваяния в саду. На расчистку тогда явилось много добровольцев, о чем свидетельствует и фотография. Обращу ваше внимание на то, что делал ее сын Карла Буллы – Виктор, пошедший, как и его брат Александр, по стопам отца. Виктора Карловича должны мы с вами благодарить и за то, что он сохранил отцовский архив и передал его городу.

На Лебяжьей на канавке

Нету лебедя нигде,

Белым лебедем проходит

Только облако в воде.

Смотрю на эту фотографию, и если бы не сидящие на садовых скамейках старый генерал, чиновник в белой фуражке, и рядом с ним дама, подумала бы, что сделан снимок в какое-нибудь недавнее лето. Но я знаю точно, что снят прелестный этот пейзаж еще Карлом Буллой в 1913 году.

Истинная красота все-таки времени не подвластна. Хотя на нее нередко покушаются. Знаете ли вы, например, что Петербург – и мы с вами – могли запросто лишиться Лебяжьей канавки?

…14 мая 1907 года в очередном заседании Городской думы слово для заявления попросил гласный, сиречь думский депутат, Василий Силантьевич Кривенко. Выступил он по поводу Лебяжьего канала (в те времена наша канавка звалась каналом): дескать, тот среди других «не только бесполезных, но и вредных каналов» занимает первое место, а потому необходимо его засыпать. Тем самым попутно решены будут еще две проблемы – во-первых, не понадобится предполагаемая перестройка Нижне-Лебяжьего моста, а во-вторых, можно избавиться от Верхне-Лебяжьего, который «своим горбом» весьма мешает сообщению по невской набережной.

Это предложение гласного Кривенко выглядит неожиданным. Между тем еще в 1882 году Городская дума стояла перед вопросом: что выгоднее – потратить деньги на очистку Лебяжьего канала или, не мудрствуя лукаво, засыпать его? Управа просила на очистку 13 156 рублей и была против засыпки: канал проводит невскую воду в Мойку, он препятствует заболачиванию Летнего сада…

Но тогда, не споря долго, согласились на сам канал не покушаться. Более того, в 1902 году «комиссия о северных железных и водных путях» решила использовать Лебяжий канал как судоходный путь из Невы в Мойку и Екатерининский канал, для чего попросила на его «уширение и углубление» почти миллион рублей. Просьбу эту, впрочем, даже рассматривать не стали.