ДУСЬКА: За меня не надо!… Считаем до десяти и пошли.

Сторона Семёна.

СЕМЁН: Считаю до пяти, не появятся, сам пойду! Раз, два, три, четыре, пять… Пойду, поищу, где…

Прячет ружьё в солому, уходит. С другой стороны появляются Дуська с Данилой.

ДАНИЛА: (тихо ей) Проходим, как будто не замечаем.

ДУСЬКА: А его нет!

ДАНИЛА: Тихо! В соломе он.

ДУСЬКА: Да мы ж только из соломы!

ДАНИЛА: Ну и чё? Прошлый раз тоже думали, что мы одни, а оказалось?

ДУСЬКА: (смеётся) Да если б Танька не заехала тебе каблуком в глаз, то мы бы и не догадались, что они там с Толяном обжимаются!

ДАНИЛА: А сверху ещё ваш татарин спал!

ДУСЬКА: Он не наш, он пастух! (оглядывается) А правда, куда папанька-то делся?

ДАНИЛА: А был ли мальчик?

ДУСЬКА: Какой мальчик?

ДАНИЛА: Это так говорится. В смысле, был ли тут твой папанька? Вопрос!

ДУСЬКА: Какой вопрос? Я чё, глухая?

ДАНИЛА: Может, опять татарин? Бубнил себе, а ты…

ДУСЬКА: И чего это татарину про меня бубнить? «Дуська, Дуська!»

ДАНИЛА: Ну, не знай…

ДУСЬКА: Щас узнаем. (зовёт) Илька-дед?! Ильяс Равильевич Гарифуллин, коровы разбежались!

ДАНИЛА: По быкам!

ДУСЬКА: Тихо ты!… Погоди!. (зовёт) Папань?! Пап? Семён Алексеич?

ДАНИЛА: Говорю, никого! Показалось тебе.… Посидим ещё? (садятся с этой стороны стога) Слушай, и чего ему на меня злиться?

ДУСЬКА: За меня переживает. Ты приехал и уехал!

ДАНИЛА: Я уже второй год езжу.

ДУСЬКА: А чего ты ездишь? У тебя ж там сладкая жизнь! У папки казино на набережной… Девки голые у шеста! Чего тебе?

ДАНИЛА: Чё мне девки?

ДУСЬКА: А то! Танька, вон, с Толяном чё обжимается? Ей замуж надо, она беременная!

ДАНИЛА: А я тут при чём?

ДУСЬКА: Ты!… И Толян не при чём! Ой!… Дань, ты только это… никому, а? Понимаешь, приезжал тут один… С похудением каким-то… И ещё говорил, что этой… Как её? А-а, коррекцией фигуры занимается! А у Таньки сдвиг на своей толщине. Ну, он её и скорректировал!

ДАНИЛА: А Толян?

ДУСЬКА: Он хороший. Она очень хочет его полюбить! Ой, господи, мы же никого тут не видим! (пауза) Влюбилась она в того корректировщика. Не просто так, не думай.

ДАНИЛА: А я и не думаю.

ДУСЬКА: И не думай!… У неё мать одна, и ещё братишка младший в пятом классе. Ей замуж надо!

ДАНИЛА: Да знаю я всё!

ДУСЬКА: Ничего вы там не знаете!… Ладно, поздно уже.

Она встаёт.

ДАНИЛА: Дусь, а чё тебя Дусей назвали?

ДУСЬКА: Евдокия. Отцу нравится.

ДАНИЛА: А правда, что твой отец твоей матери в любви на поле расписался: «Ай лав ю» маком?

ДУСЬКА: И никакой ни «ай лав», а просто «Люблю Анюту»!

ДАНИЛА: Здорово!

ДУСЬКА: А чем тебе «Дуся» не нравится?

ДАНИЛА: Да нет… Дуся. Дуся. Ласковое такое!

Подходит мать Дуськи Анюта.

АНЮТА: Дусь, ты тут?

ДУСЬКА: Тут мы, мам.

АНЮТА: А отца не видали, сюда пошёл? Здравствуй, Данил.

ДАНИЛА: Здрасьте, тёть Ань.

ДУСЬКА: Не видали, мам. Вроде был, а где… сами не знаем.

АНЮТА: Пора, идите. Данилка, ты уж проводи!

Данила встаёт.

Завтра репетиция, Дусь, прям с утра начнём. Ты б заглянул в клуб-то, попробовал, а, Данил Валентиныч?

ДУСЬКА: Мам, ты чё?! Он же уедет!

АНЮТА: Задержим на денёк-два!

ДАНИЛА: Да не знай, тёть Ань.

АНЮТА: Ну ладно, идите.

ДУСЬКА: А ты?

АНЮТА: Я отца подожду.

Дуська с Данилой уходят. Анюта смотрит им вслед, потом садится на их место.

Батюшки ты мои! Сто лет в сене не кувыркалась! Вот как Дуську сообразили и… И всё! (тихо запевает) Сладку ягоду…

Голос Семёна подхватывает: рвали вместе… Подходит Семён.

СЕМЁН: Горьку ягоду ты одна?

АНЮТА: Что ты, Сём, вместе, всё вместе!

СЕМЁН: Да нет, неправду чую!

АНЮТА: Сядь, Сёмочка, сядь родной.

Семён садится рядом.

СЕМЁН: Её нигде нет!

АНЮТА: Да дома она давно! … Я потому и пришла. Ружьё-то где?

СЕМЁН: Тут. В соломе.