Доминат имманентного коллективного в сознании людей, служивший основой обеих моделей государства, вёл к тому, что в кризисы частные собственники, т.е. носители имманентного индивидуального, первыми и в большей степени, чем все остальные, подвергались насилию. Спокойно они себя чувствовали лишь при сильной власти.

Всё это происходило на фоне постоянных войн, не мешавших экономическому развитию страны. Наиболее преуспело в войнах царство Цинь. Реформы в нём сводились к жёсткому внутреннему администрированию и созданию условий для военной экспансии. Этот путь привёл к быстрому успеху: вся территория Поднебесной оказалась под властью циньского вана Ин Чжэна (Ши-хуанди, Первый священный император) в 221 г. до н.э.

Ши-хуанди провёл ряд позитивных реформ. При нём все крестьяне получили наделы и поначалу платили умеренные налоги. Теперь земледельцы могли занимать должности в административной иерархии вплоть до 8 ранга (из 20). Однако ремесло и торговля, ставшие почти целиком частными, явной поддержкой по-прежнему не пользовались. Основой прогресса вещной группы элементов были государственные мастерские, продукция которых обеспечивала потребности элиты.

Легизм был оправдан в относительно отсталом царстве Цинь как инструмент его развития, но как основа модели единого государства он не подошёл потому, что был догмой, не приемлющей ничего из других доктрин, реакционной, жестокой и бесчеловечной. Ограничения на привычные способы роста индивидуальной антропосферы и распоряжения ею, такие, как отправка на строительство Великой стены, участие в войнах против сюнну (гуннов) вызывали недовольство. Войны не приносили прибыли в должном количестве, что вызывало увеличение налогового гнёта и ещё больше подогревало недовольство подданных. «Молчаливое согласие» народа было отозвано при первом же преемнике Ши-хуанди, и государство рухнуло, погрузившись в череду междоусобиц. Падение Цинь ярко продемонстрировало главный недостаток легизма: он не опирается на народ, народ у легистов – объект, что справедливо для любого закона, а отсюда следует пренебрежение его мнением. Об этом следует помнить всем, кто хочет создавать систему, подобную легистской и наличие парламента в модели государства не устраняет этого недостатка.

Тенденция к объединению, проявившая себя ещё до формирования государства Цинь была сильно ослаблена её падением. Началась гражданская война, но долговременные факторы продолжали действовать и победивший в гражданской войне бывший крестьянин Лю Бан (Гао-цзу), стал первым императором нового государства Хань.

Лю Бан (256 или 247 —195 до н.э.) вернул удельную систему, отменённую в Цинь. Всего было создано 143 удела, при этом большая часть территории осталась за центром. Лю Бан обеспечил рост коллективной антропосферы снизив налоги с землевладельцев, проведя ирригационные работы, заботясь о статусе рядовых чиновников, обложив большими налогами богатых торговцев. В административный аппарат вернулись конфуцианцы, изгнанные оттуда во времена Цинь. При императоре У-Ди (156 —87 до н.э.), внуке Лю Бана, конфуцианство стало основой модели государства и оставалось ею вплоть до XX в.

Это было уже несколько другое, ханьское конфуцианство. Конфуцианцы, как и легисты считали, что ван и чиновники должны управлять страной, а народу следует относиться к власти с уважением и подчиняться ей. Конфуцианцы предлагали для достижения этой цели воспитание людей, т.е. этический подход, а легисты – силовой. У-Ди соединил жизнеспособные идеи легизма с конфуцианством. Теперь модель государства из «Чжоули» обрела под ногами политическую опору из институтов управления, разработанных легистами. Впервые реализованная при У-Ди эта модель государства просуществует до XX в., устояв как при внутренних кризисах, так и при внешних завоеваниях.