Стремление Аурангзеба исламизировать страну, т.е. перевести немусульман в подчинённое положение к мусульманам была основой недовольства в стране. В бунтах крестьян появилась религиозная составляющая, поскольку теперь улемы отстранили брахманов от управления, а сикхи, маратхи и раджпуты, привыкшие к веротерпимой политике, продолжавшейся с правления Акбара, стали ожесточённо сопротивляться моголам.

Противостояние с сикхами началось в царствование преемника Аурангзеба, Бахадур-шаха (1707—1712). В 1708 г. им был убит последний гуру сикхов, Говинда Сингх. Это не оставило сикхов равнодушными и через год ученик Говинды, Банда Бахадур, поднял восстание. Почву для него подготовил Говинда Сингх, который провёл реформы в пантхе (община сикхов) после казни Аурангзебом предпоследнего гуру Тегха Бахдура: он вооружил сикхов и ввёл более строгие религиозные нормы. Теперь, в случае необходимости, справедливость на своих территориях сикхи обеспечивали силой, а завоеватели, в том числе моголы, получали отпор. В 1715 г. восстание было жестоко подавлено, но до середины XVIII в. на землях сикхов царил хаос, который негативно сказывался на положении дел в государстве моголов.

Хотя империя моголов просуществовала ещё полтора века после смерти Аурангзеба, дела её шли все хуже и хуже. Инициаторами волнений в конце XVII – начале XVIII вв. был новый социум – заминдары (свободные зажиточные землевладельцы). Они обеспечивали государство налогами, т.е. отвечали за прогресс коллективной антропосферы и требовали своего участия в системе перераспределения её элементов. Группируясь вокруг местной знати, они стремились получить должности, право на доходы или обзавестись вооружёнными отрядами для защиты своих привилегий. Административная система тоже менялась не в лучшую для империи сторону: зарплата чиновников уменьшалась из-за инфляции, джагиры (земельные наделы, выдаваемые падишахом в обмен на службу) стали рассматриваться их владельцами-джихардарами как собственность, которую можно передать по наследству или сдать в аренду. То же самое происходило с высшими должностями, на уровне управления провинцией. Казалось, что империя распадается, но её учреждения работали, на монетах красовался профиль падишаха, а суммарные возможности империи даже возросли. Модель государства в поздней империи Великих Моголов была такой же, как и до них: в союзе царств один из царей признавался главным, но все они жили своей жизнью.

Хотя состав населения Могольской империи был разнородным, основную его часть составляли общинники. Община в целом сохранила все функции, которые она выполняла и раньше: распоряжалась землями, собирала налоги, в ней по-прежнему работали общинные ремесленники и т.д. Вмешательство феодалов и государства в жизнь общины ограничивалось получением от неё налога-ренты.

Основой торговли этого периода была скупка изделий на внутреннем рынке и доставка их к прибрежным портам, а из них ко дворам правителей поступали иноземные товары. Таким образом, морские порты были точками сборки вещной группы элементов, но не центрами её прогресса.

В полном соответствии с этим в них сосредотачивались огромные богатства и жили самые состоятельные купцы, процветало ростовщичество. Хотя интересы купцов учитывались властью, политической роли в обществе они не играли, поскольку за ними не стояли ремесленные цехи городов, т.е. те, кто обеспечивает прогресс вещной группы элементов в коллективной антропосфере. Большинство товаров скупалось мелкими лоточниками на сельских базарах, а затем передавалась более крупным торговцам.